Кицунэ Миято: Какой придурок вызвал демона?!

Так смотрели на меня люди, перешёптываясь о том, что я «отродье демона», «мерзкий лис», «опасный джинчуурики».

— Вот твари! — возмутился я, выпуская чакру и заглушая этот шёпот, стирая образы. — Да ты самый лучший демон! Как они вообще посмели в тебе усомниться? Ты сильный, опасный, зубастый! Чем ты им не угодил? Надо было бомбой биджуу в них кинуть, чтобы не зарывались!

— А? — увеличились глаза Кьюби. Он как–то весь подобрался, насколько это было возможно в его положении, и ухмыльнулся. — Я… Так и сделал, а потом… Там появилась эта печать призыва, и я в неё прыгнул.

Я расхохотался, отчего–то ярко представив вытянутые демонические лица, когда мой лисёнок всех нае… обманул. Дал по мозгам и свалил по местному, по–английски. Видать от меня он нехороших привычек типа «сначала сделано, потом подумано» и «утереть всем нос» нахватался.

— Ахх–ха–ха, — не мог остановить приступ ржача я. — Они там, надеюсь, все, ах–хаха, оху–ха–ха–ха-ели?

— А то! — оскалился лис.

— Ты, ах–ха–ха, молодец, я горжусь тобой, — протянул я, смахивая слёзы. — Так им всем и надо, чтобы не задавались.

— Кстати, я хотел сразу это сделать, но нас прервали, — я соорудил вокруг него обратно клетку и убрал сдерживающие тории. Лис сел, разминая шею лапами и с явным удовольствием двигая хвостами.

— Ты это… Не волнуйся, Наруто, когда мы вернёмся домой, там, скорее всего, много времени не пройдёт…

— Это как на Мьёбоку? — уточнил я. — В Конохе проходил день, а там целая неделя?

— Да, только здесь ещё сильней это чувствуется, — почесался лис. — Чем дальше миры друг от друга, тем больше эта разница во времени. Тут может пару недель пройти, пока в нашем мире минёт минута.

— Ого, — обрадовался я. — А вернуться как, знаешь?

— Нет… — хмыкнул лис.

Я задумался. Пока это не критично, а значит, можно подумать об этом попозже, к тому же эта проблема может и сама собой «рассосаться», возвращались же призывные животные в свой мир, и не всегда это происходило у них осознанно. Техника прерывалась, чакра кончалась, ранены были, по–всякому… Пару недель на изучение этого мира, помогу Гарри, если смогу, и домой… Как–нибудь точно попаду.

— Ладно, позже подумаем над этим, Кью… — я широко зевнул, почувствовав усталось. — Пошёл я спать.

— Спокойной ночи, Наруто, — последнее, что услышал я, прежде чем провалиться в темноту без сновидений.

— Наруто! Проснись!

Я открыл глаза и лицезрел перед собой напуганное лицо в очках. Парень почему–то лежал подо мной и барахтался, пытаясь выбраться.

— Ты чего? — отпрыгнул я от него.

Взлохмаченный Гарри поправил очки и сел на кровати.

— Это ты… Ты чего?! Я хотел тебя разбудить, а ты меня схватил и чуть не придушил в постели, — он, приоткрыв рот, разглядывал мой утренний стояк и трусы со спиральками.

— У тебя… — покраснел Гарри и отвёл взгляд.

— Давно секса не было, — закончил я. — Ничего умнее, чем трогать меня во сне, подкравшись, не придумал?

— Извини, я не подумал… — парень покаянно опустил голову. Похоже, я угадал.

— Так как засыпал я в комнате один, то и проснуться должен был один, извини, инстинкты. Чужой мир, а ты тут будишь, подкрадываясь, — улыбнулся я, пытаясь разрядить накалившуюся атмосферу. Кстати, вот сейчас я что–то от Гарри чувствую. Не чакру, но…

— Ты вчера говорил, что не можешь пользоваться магией без помощи палочки, — напомнил я. — А почувствовать магию в состоянии? Ну, в смысле, не совершить с её помощью какое–то волшебство, а заставить её циркулировать в теле?

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Наверное…

Я сел на кровать в позу лотоса. С этой магией надо разобраться. Как–то же этих магов от простых людей надо отличать.

— Давай ты концентрируй свою магию, а я попробую это почувствовать, — предложил я, замерев и напитывая тело природной энергией.

Природа здесь была так себе, по ощущениям — один искусственный камень… И воздух не очень, затхлый и вонючий какой–то. Но на безрыбье и это сгодится.

— Н-Наруто, у тебя веки стали оранжевыми! — воскликнул Гарри, отвлекая меня и себя, и то, что я начал от него чувствовать, сразу пропало.

Теперь я стал понимать учителя Фукасаку, который говорил, что у меня шило в одном месте. Я пару раз вдохнул, чтобы успокоиться и не вломить промеж окуляров для профилактики.

— Я тебе что сказал делать? — открыл глаза я, и Гарри побледнел.

— Т-твои глаза стали ж-жёлтыми и зрачок…

Чёрт, сам виноват, ничего заранее не объяснил, теперь ещё наделает в штаны на моей кровати.