Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Краски мира 3 (ЛП)

– Как ты смеешь так нагло лгать в церкви!

– Я меняю деньги сейчас на деньги потом, значит, я меняла.

Выражение его лица не изменилось, но впервые за все время его слова прозвучали увесисто.

Женщины резко замолчали, точно их окатили ледяной водой, и далеко не сразу их взгляды вновь обрели силу.

– Это все, что я хотел сказать. Теперь позвольте откланяться.

Его последняя улыбка была из тех, какие носят люди, зарабатывающие на жизнь торговлей.

В церкви повисло странное опустошение, словно здесь прежде бушевал шторм, а потом он выдул сам себя наружу. Женщины стояли едва дыша, пока шаги Йохана не исчезли вдали.

– Н-ну, в общем, если ты пришла искать работу, ты здесь не пропадешь. Кусков непременно восстановится.

– Точно, точно! Чем больше людей сюда приходит, чтобы помочь его восстанавливать, тем лучше.

Хозяйка все еще немного беспокоилась – возможно, потому что отношение этих женщин так разительно отличалось от того, что было у Арс; но когда она поняла, что женщины искренни, улыбка постепенно вернулась на ее лицо.

Это была улыбка человека, много дней проведшего в поле и наконец увидевшего долгожданный город.

Я поднял голову и заглянул Хозяйке в лицо; она с улыбкой кивнула.

***

На постоялый двор мы вернулись поздно вечером.

– Какой насыщенный день, – произнесла Хозяйка, гладя меня по спине босыми ногами.

Как же она права.

Куда насыщеннее, чем когда мы пасли овец.

Завтрак на следующее утро прошел весьма оживленно.

Храбрые маленькие рыцари, выжившие посреди мора, собрались в нашей комнате и с жаром вслушивались в истории, которые рассказывала Хозяйка. Возможно, какая-то из женщин, с которыми Хозяйка разговаривала вчера в церкви, пустила слух, что она прекрасно умеет ухаживать за детьми, а может, и нет, но, так или иначе, когда владелица постоялого двора принесла завтрак, за ее спиной оказалось несколько детей.

Хозяйка, чувствуя, видимо, себя в долгу за то, что ей позволили здесь жить, впустила их без колебаний, разделила с ними свой скромный завтрак, а потом принялась рассказывать истории – и сказки, и рассказы о собственных странствиях.

Меня немного досадовало слишком развитое чувство долга Хозяйки, но я терпел довольно грубое обращение маленьких рыцарей и не жаловался. Честно говоря, моя терпеливость впечатлила меня самого; потом я заметил, что рассказы Хозяйки отвлекали их внимание от меня.

Самый мелкий свернулся у Хозяйки на коленях и заснул. По обе стороны от нее сидели детишки постарше; они вцепились ей в одежду и смотрели снизу вверх, полностью поглощенные рассказами.

Выражение лица Хозяйки было необычайно мягким, и даже когда ей приходилось успокаивать закапризничавшего ребенка или утешать кого-то, кто расплакался, что-то не так поняв в ее рассказе, она делала это с удовольствием. Несколько раз она буквально выбивалась из сил, но сейчас она выглядела гораздо взрослее обычного. Я достаточно хорошо знал Хозяйку; я знал, что скорее ее вел по жизни собственный пастуший посох, чем она его несла; и поэтому то, что происходило сейчас, меня радовало.

Вдобавок, разумеется, лишь естественно, что Хозяйка, будучи человеком, окружена человеческими детьми. Хотя ее общение с ними и со мной не так уж и отличалось.

– И они жили долго и счастливо.

Как только Хозяйка закончила сказку, дети разом облегченно выдохнули. Похоже, они все утонули в ее рассказах.

И все же они с легкостью могли стать еще более необузданными, чем я. Если им дать вволю еды – они будут есть, пока не лопнут; и в еще большей степени это относилось к рассказам: сколько бы они ни слушали, их аппетит все не убывал. Они не переставая требовали еще! еще! Хозяйка постепенно начинала беспокоиться.

Я рыцарь, и моя главная обязанность – защищать Хозяйку. Мне показалось, что она вот-вот позовет меня на помощь, но тут вдруг кто-то громко икнул. Хозяйка, которую детвора по-прежнему тянула за одежду и за волосы, застыла на месте.

Я попятился. Что-то надвигалось, что-то надвигалось.

Поднялась черная туча.

И тут раздался ужасный громоподобный вопль.

– Уааааааааааа!!!

От этого крика у меня в ушах зазвенело. Хозяйка беспомощно махала руками перед раскричавшимся ребенком.

С ягнятами легко – они умеют ходить с самого рождения. У человеческих детей по-другому.

Хозяйка отчаянно пыталась утихомирить ребенка, но его вопли по-прежнему заглушали все.

Что случилось? Даже я начал беспокоиться.