Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

Фигура, двигавшаяся по заброшенной дороге, казалась бесформенной из‑за широкого плаща цвета пыли и надвинутого на глаза капюшона. В неверном свете звезд было трудно разглядеть, даже какого роста этот путник, не говоря уже о том, какого он пола и к какому племени принадлежит. Пейзаж вокруг походил на сюрреалистческий кошмар. Воронки, ямы и овраги сменялись руинами и остовами каких‑то то ли сооружений, то ли чудовищных големов, и все это перемежалось зарослями больных, изуродованных растений.

Я не мог понять, была ли царившая тишина следствием того, что Она еще не появилась, или же в этом жутком мире действительно властвовало безмолвие. Но тут на грани слышимости зашуршал песок под ногами странного пешехода, а в следующее мгновение Ее хрупкая фигурка преградила ему путь. Путник остановился.

– Зачем ты здесь, Этернидад? – прозвучал его спокойный голос, и я вздрогнул, потому что он показался мне знакомым.

– Разве так встречают свою Повелительницу? – презрительно засмеялась Она.

– Ты утратила власть над моим племенем, когда не защитила нас, не помогла нам победить, – усталость и равнодушие закутанного в плащ собеседника не тронули мою богиню.

– Я никогда не утрачу власть над тобой и тебе подобными, – крылья точеного носа гневно раздулись. Одно неуловимое движение – и вот Она уже стоит прямо перед этим существом, а ее волосы, струясь, пробираясь в мельчайшие складки плаща, срывают его, раздирают, разметая лоскутки серым прахом.

Я чуть не закричал. Не узнать это чудовище я не мог. Хас. Наемники Рика называли его так, он был их работодателем. Багрово‑черные щупальца взметнулись в защитном жесте, пряди мрака на мгновение коснулись их, и монстр застыл, совсем так, как Рик со Скоттом, когда впервые его встретили.

– Твоя власть – моя власть, – в мелодичной речи не было никаких эмоций, – и если она тебе дорога, найди мне мою руну Эчей, которую твой народ так бездарно потерял в Последней войне. Ты понял меня, Хас" сса Нур" ген?

– Да, Этернидад, – глухо прозвучал ответ, но монстр так и не пошевелился.

– А теперь извини, меня ждут, – насмешливо прозвенел ее голос. – Счастливо оставаться, слуга.

С этими словами Она рассыпалась и в следующую секунду уже обнимала меня за шею.

– Мой спаситель! – прошептали изогнутые луком алые губы, и я потонул в лиловом омуте взора богини, когда они коснулись моих.

– Ася, Ася, Ася, Ася! Встава‑уй! Вставай немедленно‑у! Ты не пожалеешь, мур‑руа! Тут такое‑у! Такая‑у!

– Сыр! – застонал я, отшвыривая когтистую лапу, выдирающую остатки моих волос. – Ты что творишь, изверг?! Хочешь, чтобы и эти пряди к тебе приросли?! Трехцветности недостаточно?

Кис насупился и бочком отошел в сторону. Потом сел и с полминуты ожесточенно вылизывал воротник. Я за это время успел принять сидячее положение и убедиться, что снова стал нормального размера. Покосился на пояс, обнаружил рядом с затертым сажей глазом вертикальную ось координат, на которой вместо нуля почему‑то была человеческая фигурка. Интересно, это я теперь не только уменьшаться, но и увеличиваться могу? Нужно будет проверить как‑нибудь. Я поднялся, проковылял к камину, нашел пару крупинок оставшейся со вчерашнего дня сажи и замазал новый символ прорыва. Алю совсем не нужно знать, что я теперь умею.

– Я‑у к нему со всею‑у душой, с потрясающими‑у новостями‑у, а он по больному! По больно‑уму‑у! – обиженно провыл Сириус.

– Ладно, не дуйся, – примирительно ответил я. – Просто, когда меня из обморока вывести нужно, когти в ход пускать совсем не обязательно.

– Так ты‑у же не просыпа‑улся! – возмутился кот. – А она‑у вот‑вот здесь будет.

– Кто она? – не понял я.

– Гостья. К тебе‑у, – Творожок покосился на меня ехидным глазом. – Красивая‑у!

– Красивая? Ко мне? Гостья? – как обычно, проявил блеснул я проницательностью.

Кот ответить не успел. На лестнице послышался торопливый стук каблучков, дверь распахнулась, и в кабинет ворвалось дивное видение. Медно‑рыжие волосы аккуратным каре охватывали миленькое личико с распахнутыми изумрудными глазами, маленьким носиком, слегка присыпанным веснушками, пухлыми улыбающимися губками. Форменный сюртучок Академии не скрывал почти прозрачной кружевной батистовой сорочки, с трудом удерживающей изящные округлости, и тонкой талии. Темно‑синие джинсы плотно облегали пару точеных ножек.

– Маркиз в" Асилий де Карабас? – поинтересовалось видение, не переставая улыбаться. Я с усилием сглотнул и кивнул. – Уф‑ф! Ну у вас тут и лестницы! Ты что, каждый день по ним вверх‑вниз бегаешь? – небрежно перешла она на свойский тон.