Татьяна Богатырева - Гильдия темных ткачей (СИ)

Ласка. Что повадками, что внешностью — кузнец кузнецом. Здоровенный, румяный, громогласный и беспардонный семнадцатилетний детина. Открытое дружелюбное лицо, такому даже ростовщик поверит без залога. Только в глазах иногда проскальзывает что-то хитрое, кунье. И походка не кузнецовая — мягкая, неслышная, словно ласка крадется к пичуге. Ловкий, хваткий, но перестраивается медленно, слишком тяжел: кувалда, а не шпага.

Волчок. Кудрявый плут и живчик, руки быстрые, глаза вострые, а морда наивная. В карты и кости с ним играть, что торговаться с Хиссом: сам не заметишь, как на шее окажется рабская железка. Зато бедняку подаст, над увечным котенком поплачет. Всегда при нем пара-тройка ножей, и отравленный гвоздь, и коробочка гоблинова табака, и хмирские звездочки, и шис знает что еще — но все смертельно опасное, и арсеналом пакостей Волчок владеет в совершенстве.

Простак. Да простак и есть — пока не увидишь, как работает клинком и вмиг растворяется в любой толпе, не поймешь, зачем Мастер взял ленивого оболтуса. Ему бы только шататься по бабам, да валяться в тенечке с ягодным щербетом, а то еще рыться в махшуровых дебетах-кредитах, словно вместо цифр там непристойные картинки. Вот только драться с ним непросто: непредсказуем, как медведь, и так же силен.

Игла. Был бы брат Угрю, коли б не пегая, словно пыльная, масть и хмирская косинка в глазах. Самый младший, еще нет пятнадцати. А на вид — едва дашь двенадцать. Худой, гибкий, тонкие черты и взгляд, как иглой насквозь протыкает. И любимое оружие — духовая трубка с иглами. С десяти шагов попадает в летящую муху. Правда, в рукопашной слабоват и слишком доверчив.

И Орис. Умный, как дракон, такой же сильный и опасный. Равно просто убивает любым оружием или без него. Предпочитает парные катаны: одинаково хорошо владеет обеими руками. Усмирит толпу пьяных матросов несколькими словами, рассмешит гробовщика Махшура и уговорит петуха яйца нести. Единственный, к кому не страшно повернуться спиной. Брат.

Хилл улыбнулся: вот ведь повезло! Не будь Ориса, давно бы сбежал из Гильдии, и плевать, кто там кому принадлежит: не его это, воровать и убивать. Вот Ласка, Угорь и прочие — им наука ткачей в охотку. Не зря же так довольны: сегодня урожайный день на заказы.

— Чему лыбишься? — заметил его улыбку Ласка. — Ученик менестреля! А почему не портного, а? Или шляпника? Слышь, Лягушонок, почему тебя Мастер в бордель учиться не отправил? Там из тебя точно выйдет толк.

— Бедный Лягушонок, столько лет старался. И всё зря! — включился в игру Простак. — Ну, ничего, сделаешь глазки пожалостливей, авось не пришибут бездаря. Предупреди только, в какой забегаловке будешь тренькать! Приду, скажу хозяину, чтоб не слишком обижал, по голове не бил, ты ведь и так того!

Пятеро парней дружно заржали, а Орис показательно зевнул.

— Ничего вы не понимаете! — голосом базарного зазывалы продолжил Игла. — Перед вами, почтенные, сам непревзойденный мастер Заткни Уши Беги Вон! Одно выступление, и в вашем заведении не останется ни одного клопа, все сдохнут от счастья!

Хилл сунул в зубы травинку и принялся разглядывать чирикающих в кроне жаворонков. К насмешкам он давно привык, отвечать ленился, а доказывать что-то с помощью драки — пусть базарная шелупонь объясняется кулаками. Его много больше заботили слова Мастера: вполуха выслушав краткий отчет о салочках с Волчком, он огорошил Хилла новостями.

— После праздника пойдешь знакомиться к маэстро Клайверу. Теперь ты — его ученик и наследник.

Хилл чуть не поперхнулся. Учиться у лучшего в Суарде скрипача и струнного мастера?! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— …жить у него. Маэстро нужен помощник…

К обычным тренировкам с Мастером четыре раза в неделю, практическим занятиям травами и зельями у дру Альгафа, королевского аптекаря, к мелким гильдейским заказам и фехтованию с Ульрихом теперь добавлялось обучение игре на гитаре и работа в лавке музыкальных инструментов. «Спать будет некогда», — довольно усмехнулся про себя Хилл. Работа его не пугала, а слово «гитара» пробуждало священный трепет.

— …догадываешься, почему? — Наставник улыбнулся загадочно, как Второй Красный Дракон на миниатюре в открытом томе Хроник.

Хилл кивнул. Как не догадаться? Для менестреля соломенная шевелюра и синие глаза — мелочь, некоторые красят волосы зеленым и красным, лишь бы привлечь внимание публики. К тому же прекрасный выбор между невидимостью лакея и эпатажем «гениального» артиста, все равно самого Хилла не заметят, заметят лишь маску. Ну и детское увлечение сказалось. Не может такого быть, чтобы Мастер не знал о привычке ученика редкими свободными вечерами сбегать в Королевский парк, к заросшей тиной речке, и играть на флейте для дриад и русалок — все равно никто больше не совался в такую глубь колдовского леса.