Глен Кук - Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки

Не сомневаюсь, оно просуществует не больше, чем перемирие между Карентой и венагетами. Последнее продержалось целых шесть с половиной часов.

— Иногда нам трудно бывает избавиться от нашего прошлого, сэр.

— Разве Мэгги Дженн когда-нибудь охотилась на мамонтов?

Перемирие рухнуло. Он угрюмо побрел вперед. Скорее всего потому, что я продемонстрировал свое полное незнание того, кем в свое время являлась Мэгги Дженн.

Почему все, включая меня самого, полагают, что это должно быть мне известно? Моя легендарная память сегодня работала просто сказочно.

Зэк провел меня в самую безвкусную комнату из всех, что мне доводилось видеть.

— Мадам присоединится к вам здесь.

Я огляделся и, прикрыв ладонью глаза, задумался, не выступала ли когда-то мадам в качестве «мадам». Дом весьма смахивал на современный бордель. Возможно, его декорировали те гомики, которые украшали лучшие заведения Веселого уголка.

Я обернулся, желая спросить.

Ичабод уже оставил меня.

Я готов был заорать, призывая его назад:

— О, Зэк! Принеси мне повязку на глаза.

Мне казалось, что я долго не выдержу столь мощного удара по зрительным нервам.

Обстановочка окончательно доконала меня. Я окаменел, словно встретился взглядом с Медузой. В жизни не приходилось видеть столько красного цвета. Все вокруг было красным, и не просто красным, а кричаще красным, можно сказать, краснющим. Небольшие золотые завитушки на стенах только усиливали общее впечатление.

— Гаррет!

Мэгги Дженн. У меня не было сил обернуться. Я опасался, что она облачена в багряный наряд, а накрашенные губы делают ее похожей на упыря за едой.

— Вы живы, Гаррет?

— Просто ошеломлен. — Я обвел вокруг себя рукой: — Это потрясает.

— Небольшой перебор, правда? Но Тедди это нравилось. Дом — подарок Тедди, и я сохранила все, как было при нем.

Мне все же пришлось обернуться. Нет, на ней не было одежд красного цвета. Она оказалась в наряде деревенской девушки с молочной фермы — одни лишь бежевые и белые кружева. На голове сидел типичный кружевной чепец молочницы. Лицо Мэгги сверкало насмешливой улыбкой, будто хозяйка немного посмеивается надо мной и приглашает повеселиться вместе.

— Наверное, я совсем отупел, — заметил я, — но я не совсем понимаю шутку о Тедди.

Мои слова почему-то смыли улыбку с лица Мэгги, и она спросила:

— Что вам известно обо мне, Гаррет?

— Немного. Ваше имя. Что вы самая привлекательная женщина из встретившихся мне за последние сто лет. Еще кое-что видное невооруженным взглядом. И то, что вы живете в классном месте. Вот, пожалуй, и все.

Она покачала головой, и рыжие локоны заколыхались в такт движению.

— Скандальная слава, нынче, видимо, не в цене. Однако пройдем в другое место. Здесь можно ослепнуть.

Ужасно мило, когда тебе начинают выдавать непонятные сентенции — нет необходимости изобретать их самому или придумывать остроумные ответы.

Мы миновали несколько вычурных, но ничем не примечательных комнат и наконец вкатились в нечто потрясающее — бам! Обеденная зала, приготовленная для двоих.

— Словно сказочная ночь на Холме Эльфов, — пробормотал я.

— У меня точно такое же чувство. — Оказывается, она не утратила слуха. — Эти помещения иногда наводят ужас. Присаживайтесь.

Я уселся на стул напротив Мэгги, поближе к концу стола. Вокруг Него без труда могла бы рассесться пара дюжин гостей, не считая хозяев.

— Это ваше любовное гнездышко?

— Самый маленький из всех моих столовых залов. — Она изобразила на личике подобие улыбки.

— У вас и у Тедди?

— Остается только вздохнуть. Как быстро проходит дурная слава. Кроме членов семьи, никто ничего не помнит. Хотя и этого вполне достаточно. Их злобы хватит на все человечество. Тедди — это Теодорин, принц Камарка. Он стал королем Теодориком IV и сумел продержаться в этом качестве целый год.

— Король? — наконец-то у меня в башке прояснилось. — Я, кажется, начинаю понимать.

— Вот и хорошо. Значит, мне не придется пускаться в нудные объяснения.

— Мне мало что известно. В то время я служил в Морской пехоте. Там, в Кантарде, нас не очень волновали скандалы в королевском семействе.

— Вы не знали, кто король, и вам на него было плевать. Мне уже приходилось слышать это. — Мэгги Дженн послала мне свою самую обворожительную улыбку. — Держу пари, вы и сейчас не следите за придворными скандалами.

— Они не слишком влияют на мое повседневное существование.