— Остановка «Национальная Библиотека»!
Я выпрыгнул на тротуар и в настроении более чем мрачном миновал просторный залитый светом холл, взбежал по парадной лестнице и на втором этаже, в коридоре перед залом Зарубежной Поэзии услышал взволнованные голоса и даже крики.
— Что происходит? — спросил я у пробегающего мимо младшего библиотекаря, но тот лишь махнул рукой куда-то назад и умчался прочь. Скоро мне навстречу выбежал целая толпа читателей и работников библиотеки, все с бледными испуганными лицами.
— Мистер Корвинус! — старший библиотекарь миссис Лейден вцепилась в меня скрюченными пальцами, тяжело дыша. — Мистер Корвинус! Там… там…
— Что? — я никогда прежде не видел почтенную даму в таком состоянии и не на шутку испугался. — Что? Пожар? Нападение? Конец света?
Миссис Лейден отшатнулась от меня и быстро изобразила в воздухе между нами охранный знак. Губы ее тряслись, когда она заговорила:
— Там… О, мистер Корвинус… Там привидение!
Я представил себе белое фосфоресцирующее облачко с кричащим ртом, однако желания улыбнуться отчего-то не появилось.
— Вы уверены?
Миссис Лейден вся затряслась и, вырвавшись из моих рук, бросилась прочь дальше по коридору. Незаметно оказалось так, что я остался один на один с неизвестной опасностью. Даже моя далеко не бедная фантазия никак не желала смиряться с фактом присутствия на месте моей работы существ из загробного мира. И все же, не смотря на вполне здоровые сомнения, в одном я усомниться не мог — столько людей не могли одновременно видеть одну и ту же галлюцинацию. Там было что-то, и я должен был увидеть это сам.
Покинутый зал встретил меня пугающей тишиной. Я медленно и осторожно шел вдоль стеллажей, упиравшихся в потолок, и жалел, что в библиотечных помещениях запрещалось хранить керосиновые лампы, так сказать, во избежание пожара. Одна такая мне бы сейчас очень пригодилась. Свет от газовых фонарей едва-едва развеивал сумрак. Ничто не пыталось напасть на меня из темноты, и в какой-то момент я совсем расслабился.
— Если здесь кто-нибудь есть, то советую показаться, иначе… — самоуверенно начал я, и был прерван внезапно налетевшим порывом ветра. В воздух взметнулись десятки книг, залетали по залу, хлопая страницами, как крыльями. Поток холодного воздуха коснулся меня, и кожа моя немедленно отозвалась толпой мурашек. Я попытался уйти, но свет за спиной мгновенно погас, отрезая меня от вожделенного выхода. И тут, когда страх почти полностью завладел моим разумом, где-то в глубине темного зала зародился звук. Он был похож на женский крик, но, нарастая, менял тональность, срываясь на визг, и вдруг перешел в надсадный вой, страшнее которого мне никогда прежде не приходилось слышать. Он заставлял волосы на моей голове шевелиться, несмотря на стягивающую их ленту, он парализовал и ввергал в панику. Чувства так быстро сменяли друг друга, что сердце едва сдерживало их напор. Я стоял, точно приросший к полу, когда вместе с рвущим душу криком ко мне начало приближаться пятно света, медленно, но неотвратимо, как бывает только во сне. Я отчетливо видел искаженное смертной мукой лицо привидения, темный провал его широко раскрытого рта. С диким воем оно налетело на меня, но растаяло в воздухе прежде, чем коснуться.
Я сел на пол и закрыл глаза.
Мой мир рухнул.
— Настоящее привидение?
Я сдержанно кивнул. Способность мыслить вернулась ко мне не сразу, но сейчас, спустя почти три часа, я чувствовал себя значительно лучше. Возможно, впервые за последние лет пять-шесть я махнул рукой на расписные по часам планы и отправился туда, где меня могли выслушать, поверить и дать совет, так мне сейчас необходимый.
— Я видел его так же четко и так же близко, как вас сейчас, — стакан в моей руке уже почти не дрожал. Было бы обидно расплескать такое дорогое вино. — И даже гораздо ближе.
Мастер Мартинес, коллекционер и человек, почти заменивший мне отца, отнесся к моим словам со всей серьезностью, но для начала велел принести нам обоим бутылку штольского — моего любимого сорта красного вина.
— Это очень интересно, — мастер откинулся в кресле и сложил руки на пухлом животе. — Я говорил, что связываться с семьей Адамс и их секретами опасно для жизни. Но ты, как всегда, меня не послушал.
— Вы знали.
— Знал. Тебя это удивляет?
— Вообще-то, нет, — осведомленность моего старшего товарища в самых разных областях давно вошла в историю. — Но ведь если бы я отказался, не стало бы только хуже?
Читать дальше