Павел Дробницкий - Пламя надежды

Деревья шли все также близко друг к другу и за каждым мне чудились непонятные тени, следившие за каждым шагом незваного гостя. Не выдержав такого напряжения и темпа передвижения, я, не заметив выступающий корень дерева, споткнулся и упал, выронив пистолет, который отлетел еще на пару шагов от меня.

— Растерзать… Разорвать… Еда… — страшный, нечеловеческий шепот был словно повсюду. Бежать некуда, меня все равно настигнут.

«Поднимись и беги!» — вскричал шепот в голове.

— Ты обещал вернуться, — сказал женский голос на задворках памяти.

Пересилив страх, приковавший меня к замерзшей земле, я поднялся и, не поднимая пистолет, побежал вперед, огибая деревья, отчетливо слыша погоню за собой. Зловещий смех, сопение и желания догонявших окружали со всех сторон, но я продолжал бежать в выбранном направлении, надеясь, что оно верно.

Неожиданно лес кончился, и я выскочил на заснеженную поляну. Снег больше не шел, и я мог отчетливо разглядеть избушку, стоявшую почти в центре этой полянки. Дверь избушки распахнулась, и на порог кто-то вышел. В этот момент ощущение дикого ужаса заставило меня обернуться в сторону леса, откуда я только что выбежал. Оттуда мне на встречу выплывала белая тень. Вот она преодолела последние деревья и подплыла практически вплотную. Я не мог оторвать взгляда от нее. Это оказалась неописуемой красоты девушка, с длинными роскошными рыжими волосами, добрыми зелеными глазами, идеальной, слегка бледноватой кожей и божественной улыбкой.

— Ненужно убегать, идем со мной, — пропела она, протянув руку.

— Не слушай ее, иди в дом, быстрее! — теперь это был не шепот, а голос человека, стоявшего на пороге избушки.

Я сделал пару шагов назад, из-за чего лицо девушки изменилось на угрожающее, и она стремительно стала приближаться, но затем будто натолкнулась на незримую преграду, яростно застучала по ней кулаками, крича что-то на непонятном языке. В этот момент она уже не была той девушкой, это была какая-то тварь с серым цветом кожи, клыками-иглами за место зубов, желтыми глазами и только волосы оставались такими же огненно-рыжими. Еще пару раз попытав удачу и ударив в пустоту, она яростно взревела, взлетела на пару метров, а затем, не прекращая верещать, молнией скрылась между деревьев.

— Что ты там стоишь, будто призрака увидел? — раздалось со стороны дома, — Заходи, гостем будешь.

На пороге избушки меня встретила пожилая женщина и, как я подошел, первая прошла в дом. Зайдя вслед за ней, я сразу же столкнулся с ней взглядами.

— Что ты здесь делаешь? Тебя не должно быть здесь! Ты видел то, чего не должен был видеть.

— Но я не знаю, как я очутился здесь, — опешил я от такого приема, — Я не могу вспомнить даже кто я такой…

— Ну что ж, может это даже к лучшему, возможно, ты даже сможешь что-то исправить — она подошла к круглому столу, взяла в руки глиняную кружку, — Надеюсь, увиденное тобой здесь не сможет повлиять на исход событий. Помни, — обратилась старушка ко мне, — не верь всему, что видишь, всегда слушай свое сердце, — и выплеснула мне в лицо содержимое кружки.

— Ты проснешься когда-нибудь или нет, Артур? — Элен стояла с пустым ведром в руках, которое еще минуту назад было полным, — я уже не знаю как долго пытаюсь тебя разбудить!

Вытирая лицо и растирая глаза, стараясь прийти в себя, я сел на кровати.

— Все уже вышли в поле, тебя устали ждать, сказали, чтобы ты догонял, твой плуг они по доброте душевной повезли с собой. Быстрее завтракай, — сказала она, отставив ведро и протянув кувшин молока и большой ломоть хлеба, — а я пока запрягу лошадь.

Элен быстро вышла из дома и направилась в хлев, а я все никак не мог прийти в себя. Впервые я так крепко уснул, что меня не могли добудиться, обычно я просыпался уже от первых криков петухов.

— Папка! — в комнату вбежало маленькое чудо, — Мы с мамой тебя будили-будили, а потом я устала…

— Да, дочка, сегодня я что-то очень крепко спал.

— А что тебе снилось?

А действительно, что мне снилось?

— Не помню, солнышко. Помню только, как ты меня звала. Наверное, это когда будила, — улыбнулся я и принялся за трапезу, увидев, что жена уже направляется обратно.

Быстро позавтракав и попрощавшись с семьей, я, оседлав лошадь, поскакал в поле, где все пахари уже принялись за работу.

День ожидался такой же обычный, как и все предыдущие в моей жизни, продолжавшейся уже двадцать пять лет, но какая-то тревожная мысль не выходила из головы, что-то непонятное было будто совсем рядом, но я этого не видел, словно зная что-то важное, я это случайно позабыл.