Ольга Смирнова - Случайное добро

Наворачивая круги по комнате, Матвей все чаще отвлекался от своих мыслей и посматривал на самокат. И, наконец, решился. Осторожно поставил ногу на деку, взялся за руль — для этого пришлось согнуться в три погибели, оттолкнулся и… поехал.

— Я смотрю, ты времени зря не теряешь, — похвалил как всегда возникший из ниоткуда Михаил. — Молодец.

— Хватит следить за мной! — вспылил Матвей, резко останавливаясь. Под взглядом Михаила он покраснел — еще бы, застали за постыдным занятием!

Самокат был отставлен — если не сказать, откинут — в сторону, Матвей в волнении сжал кулаки.

— Зачем ты здесь?

— Один ты не решишься, — снисходительно ответил Михаил. — Я помогу. Морально. Согласен?

— Ты мне не нужен. Я сам.

— Свою «самость» ты должен был отстаивать в детстве. Сейчас уже поздно. Так что пошли. Твоя мать уже десятый сон видит, наверное.

И они пошли — беззаботный Михаил и насупленный Матвей. Если первый шел совершенно бесшумно, плавно, будто плыл, то Матвей даже на цыпочках производил столько шума, что боялся разбудить весь город.

Первый раз в жизни Матвей порадовался, что мать спит в берушах. Так повелось с самого Матвеева рождения. Будучи оставлен в кроватке, младенец орал, как резанный, мешая матери отдыхать или заниматься своими делами. Поэтому Алевтина Григорьевна делала очень просто — она не только закрывала дверь в спальню сына, она еще и уши затыкала, чтобы ничего не отвлекало ее от чтения. Или готовки. Или уборки. Или сна. И маленький Матвей мог надрываться и сучить ручками-ножками сколько угодно — никого в мире не волновало, что он испуган до потери сознания, что он один в темноте, полной чудищ. Мать растила самостоятельного сына, настоящего мужчину. А это, как известно, надо воспитывать с пелёнок. Никаких нелепых нежностей и соплежуйста. Никаких компромиссов. Матвей просто не имел права бояться — ведь это нерационально. И уже подросший мальчик никак не мог объяснить матери, что в темноте, по ночам к нему приходят монстры и пугают до мокрых трусиков. Он даже научился стирать ради того, чтобы мать ничего не подозревала.

Матвей верил своей матери безмерно и молча терпел, прятал свои страхи так глубоко, что они сумели вылезти наружу только недавно и теперь скалились ему в лицо.

Нужный ящик, как и предполагал Матвей, оказался заперт. Пришлось воспользоваться заклинанием, хотя Матвей до последнего надеялся, что этого можно будет избежать. Он зачем-то постучал пальцем по замку, аккуратно подергал за ручку, даже обошел стол пару раз, но в итоге все одно пришлось творить волшебство. Потея и нервничая в присутствии свидетеля его возможного позора — вдруг заклинание не сработает или сработает не так — Матвей непослушными губами выговорил слова и с облегчением услышал, как щелкнул замок. Правда, замки открылись и в остальных ящиках, но он этого не заметил, захваченный своими переживаниями.

— Что ты замер?

Матвей кинул на Михаила недовольный взгляд. Лезть в ящик он действительно не спешил. Его словно что-то держало — то ли страх быть застуканным, то ли страх узнать правду.

— Давай, открывай!

С огромной неохотой Матвей выдвинул ящик, словно до этого шел сюда полы мыть, а не в чужих тайнах ковыряться. Ящик оказался доверху забит пожелтевшими от времени конвертами, перевязанными для удобства веревочкой.

— Мне страсть как интересно, — влез Михаил.

— Отойди, — неприятным голосом велел Матвей. Одно дело — читать самому, другое — позволять Михаилу.

— Ладно, ладно. Я на подоконнике пока посижу. Ты раньше никогда здесь не сидел? Очень удобно.

Матвей не ответил. Да ответ и не требовался — кабинет матери всегда был под запретом как для игр, так и для праздных посещений. И делать ему здесь было нечего — и тогда, и сейчас.

Как бы то ни было, отступать было поздно, хотя колебания все его не оставляли. Пока разум метался в поисках правильного решения, руки Матвея сами собой развязали узел и открыли первый конверт.

«…Алекс, ну когда ты приедешь? Сколько можно ждать? Я скучаю, скучаю, скучаю! Сегодня первый день твоих каникул, и мы все очень-очень тебя ждём, только и разговоров, что о твоем приезде. Я приготовила тебе подарок. А ты мне? Помнишь, я тебе говорила, что хочу нарядное платье, и даже картинку из журнала показывала. Мама не даёт мне смотреть по телевизору мультики. Это несправедливо. Когда приедешь, обязательно скажи ей, что она не права. И папе тоже. Я скучаю по тебе! Еще я подралась с Пашкой. Он враль и наглец. Жду не дождусь, когда ты вернешься. Твоя самая любимая сестренка».