Анастасия Акулова: Потеряный мир

— Я в шоке, — призналась она, застыв как истукан.

Мама грустно улыбнулась и сказала:

— В Фэйридане и сейчас так одеваются все достойные магини, поэтому первым делом по приезду мы купим тебе платье. Я хранила этот наряд с тех пор как переселилась сюда, — тихо добавила она.

Ллиана ничего не ответила и лишь тупо кивнула головой. Она до сих пор не могла прийти в себя.

Её мама, не дожидаясь ответа, отвернулась и начала шептать какие-то слова на непонятном, и в то же время знакомом Ллиане мелодичном языке. Почти бессознательно для себя, Ллиана переводила в мозгу все слова матери:

Как только она закончила, прямо перед ними появилась тёмно-синяя точка, которая в считаные мгновения, увеличиваясь, превратилась в кругообразную вертикальную воронку.

Это был портал.

Ллиана украдкой взглянула на мать и сразу отметила, что у той был такой вид, словно на них снизошло благословление небесное. Она была счастлива. Счастлива возвращаться.

«Интересно, на каком языке было то заклинание? — Подумала девушка, — надо будет узнать».

— Нам нужно войти в этот портал, — пояснила мать, не дожидаясь расспросов, — и мы не более, чем через секунду попадём в Фэйридан.

Поглощённая своими мыслями, Ллиана больше ничего не спрашивала.

Закрыл глаза, открыл глаза… и вот ты уже находишься в другом, родном и чужом мире.

Ведомая матерью, словно на поводке, Ллиана всё больше удивлялась.

Они шли по великолепному базару, набитому… разными существами.

В девушках и женщинах в богатой одежде она сразу признала магинь, в мужчинах, одетых не беднее — колдунов, а в маленьких сморщенных продавцах с кожей цвета плесени — гоблинов.

При всём при этом девушка почему-то содрогалась. Она чувствовала в самой атмосфере, царящей вокруг нечто зловещее, несмотря на всё показное великолепие. На жёстких лицах богачей застыла такая жестокость и гордыня, что девушку аж передёргивало от отвращения, когда она вглядывалась в их глаза.

На базаре продавали всевозможные вещи, которые удивили бы любого земного человека: булькающие, меняющие цвет зелья, покрытых переливающейся чешуёй дракончиков, магические книги, платья, обувь, украшения, какие-то верёвочки, сосуды и многое другое. Однако Ллиана, никогда не бывавшая в Фэйридане, и вообще в Ином мире, всё же знала назначение каждого предмета, так как с самого детства начиталась об этом из книг, с которыми, переходя на Землю, её мама не пожелала расстаться. Только теперь девушка воистину поняла, что значит «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Раньше этот мир представлялся ей сказочным, идеальным местом, где все окружающие — добрые, приветливые, отзывчивые… эти представления начали распадаться по мере того, как Ллиана взрослела. Однако все остатки этих грёз разбились именно теперь, когда всё встало перед глазами.

На первый взгляд причин для разочарования не было — по городу ходили довольные, разодетые люди, сам город выглядел блестяще, но девушка поняла давно нехитрую истину: слишком богато живут лишь те, кто наживается за счёт других. И не всё то золото, что блестит. Конечно, всё это оставалось бы лишь пустыми словами, если бы не сама атмосфера этого места — пересыщенная ощутимым напряжением. И злые, высокомерные взгляды людей, от которых чувствуешь себя раздавленным тараканом у них под ногами…

— Ллиана! — Внезапно воскликнула мать девушки.

— Да, мама? — отозвалась она, вздрогнув.

— Посмотри! — сказала та, жестом показывая в сторону.

Взглянув в указанном направлении, Ллиана увидела перед собой великолепное ослепительно белое платье, с кринолином, корсетом, с длинными, красиво свисающими рукавами, отделанными золотой вышивкой и большими складками на юбке.

Продавец-гоблин, поняв, что они обратили внимание на товар, принялся сладким, певучим голоском расписывать все выгоды приобретения предлагаемой вещи.

Мать девушки подошла, узнала цену товара, размер, ткань из которого платье сделано, поторговалась немного и купила вещь.

Глядя на то, как оживлённо мать беседует с продавцом, Ллиана поняла — здесь её дом, её жизнь. Однако для самой девушки нахождение здесь в этой стране-городе почему-то было неприятно, словно здесь было нечто такое, что наводило ужас.

Потом, гуляя с матерью по окрестностям, она всё больше сжималась, будто бы норовя превратиться в пылинку — на каждом углу было какое-нибудь напоминание о Деймосе.