Лорел Гамильтон - Поцелуй смерти [Litres]

Лейтенант Биллингс выше меня, но когда я в боевых/походных сапогах, все в этой комнате меня выше, кроме некоторых вампиров. А я была рада, что у меня в вампирском наборе в машине были еще и сапоги. Они не очень подходят под юбочный костюм, но в любом случае лучше, чем босиком. Биллингс, похоже, думал, что его шесть футов роста и борцовское мускулистое сложение произведут на меня впечатление: он надо мной навис и рявкнул прямо мне в лицо:

– Я жду, пока вы сделаете свою работу, маршал Блейк!

– Я ее сделала, лейтенант, – ответила я, показав на штабель тел рядом с нами.

– Вы сделали часть работы, Блейк. – Он стоял так близко, что даже изогнул торс надо мной. Кто угодно перетрусил бы, если бы мужик такого размера так над ним навис, но на меня не очень действует. Слишком часто мне в лицо рычали вампиры и оборотни. А человек, как бы он ни был зол, впечатляет меньше. И еще отчасти меня манил его гнев – как может манить знатока бутылка хорошего вина. Нёбом я чувствовала эту злость, как будто ее чуть-чуть отпила уже, и надо только шевельнуть языком и проглотить. Когда-то я приобрела способность питаться энергией гнева – такой тип энергетического вампиризма, но законы этого не ловят, и вполне законно было бы выпить весь его гнев. Но если бы кто-то из сверхнормальных копов почуял, что я делаю, могли бы возникнуть вопросы. И уж Биллингс бы точно заметил, что в его эмоции вмешиваются. Я воздержалась, но восхищение этим гневом помогло мне сдержать собственную вспыльчивость и на его вспышку не слишком обратить внимание.

Ответила я спокойным голосом, буднично, прямо в это покрасневшее лицо. Говорила мирно, поскольку не хотела давать пищу его гневу и не хотела усиливать искушение сделать его гнев своей пищей. Оба убитых сотрудника были его людьми. У него было право злиться, и я знала, что пока он на меня орет, ему удается справляться с горем. Люди на многое способны, чтобы сдержать первый приступ истинного, наизнанку выворачивающего горя, потому что как только ты его почувствуешь, оно тебя уже не оставит до окончания процесса. А стадий у этого процесса пять. Первая – отрицание. Когда видишь у своих ног мертвые тела, эту стадию пропускаешь почти незаметно, но не всегда к следующей стадии переходишь по порядку: горе – это не строгая последовательность этапов. Можно через стадии перескакивать, можно застрять в той или иной точке, и даже возвращаться к стадиям, которые уже закончены. Горе не упорядочено, оно спутано, грязно и очень противно. Биллингсу хотелось на кого-нибудь наорать, и я тут пришлась к месту. Ничего личного, я это понимала. Вот я и слушала его рев и пропускала мимо ушей, за спину. Не вдумываясь и не воспринимая лично. Слишком много мне орали в лицо за годы работы, когда близкие валялись на земле мертвыми. Нам хочется отомстить, будто от этого станет лучше.

Иногда становится, иногда нет.

– Я закончу работу, Биллингс. Только сначала надо убрать задержанных.

– Слыхал я, что вы размякли. Похоже на правду.

Я приподняла бровь в его адрес.

Зебровски отошел от полисменов в форме, которых инструктировал, чтобы они охраняли вампиров. Здесь он был старшим по званию представителем РГРПС.

– Биллингс! – окликнул он его почти жизнерадостно, – Анита пристрелила трех вампиров, когда они стреляли в нас. Я в одном поучаствовал, но смертельные выстрелы во всех троих сделала она. Куда уж жестче ей быть?

Лицо его было открыто и дружелюбно, и голос тоже. Он знал, каково терять своих людей.

Биллингс обернулся к нему – ему любая мишень годилась.

– Пусть она закончит эту чертову работу!

– Она закончит, – ответил Зебровски, делая рукой успокаивающий жест. – Закончит, как только мы тут немножко разгребем толпу.

– Ну нет! – Биллингс ткнул пальцем в сторону скованных вампиров. – Пусть посмотрят, что с их дружками станется. Пусть знают, что их ждет! Пусть видят! Пусть, мать их так, видят, что будет с ними, с гадами, со всеми и с каждым! Чтоб знали гадские кровососы: копов в Сент-Луисе убивать нельзя! В нашем городе – нельзя! За это они сдохнут к хренам, и пусть Блейк сделает свою гадскую работу и покажет этим сукам, что их ждет впереди!

Последние слова он выкрикивал, нагнувшись к самому лицу Зебровски, так что даже очки ему слюной забрызгал.

– Пошли, Рей, выйдем пройдемся.

Зебровски взял его за руку, попытался отвести от мертвых вампиров и от меня.

Биллингс (которого, видимо, звали Рей) выдернул руку и подобрался к закованным коленопреклоненным вампирам. Они среагировали как люди – отшатнулись, на лицах страх. Господи, они все так недавно умерли, что лица еще остались человеческими.