Джон Толкин - Хоббит

Вдруг, совершенно неожиданно, он наступил в воду. Ух! И холодная же!.. Бильбо застыл как вкопанный. Он не знал, лужа это на дне туннеля, или подземная река, или край глубокого и темного озера. Меч почти не светился. Бильбо замер, прислушался и различил кап-кап-кап с невидимого потолка. Больше не раздавалось ни звука.

«Значит, это лужа или озеро», – подумал он, но все-таки не решился зайти в воду. Плавать он не умел, да и пугали мысли о странной живности, населяющей озера в глубоких недрах: гадких пучеглазых созданиях в склизкой чешуе, рыбах, чьи пращуры заплыли сюда и не смогли выбраться наружу – глаза их становились все больше и больше от вглядывания во тьму, – а есть твари и погаже рыб. Даже в пещерах и туннелях, пробитых гоблинами, заводятся непрошеные обитатели. Некоторые из этих пещер существовали с начала времен, гоблины их только расширили и соединили переходами, а бывшие хозяева по-прежнему копошились в темных углах.

Глубоко-глубоко под землей у темной воды жил старый Голлум, маленькое склизкое существо. Не знаю, откуда он пришел и кто вообще такой. Он – Голлум, черный, как тьма, только два больших круглых глаза белеют на узкой морде. Он тихо плавал в лодочке по большому, глубокому и холодному, как смерть, озеру – греб без единого всплеска, свесив за борт большие перепончатые лапы. Бледными глазами-прожекторами высматривал Голлум слепых рыб и быстрее мысли хватал их длинными пальцами. Мясное он тоже любил, особенно гоблинов, когда мог раздобыть; но сам никогда не попадался им на глаза. Он душил их сзади, если какой-нибудь бедолага в одиночку спускался к воде. Случалось это редко: у гоблинов было чувство, что в самой глубине гор обитает что-то нехорошее. На озеро они наткнулись давным-давно, прокладывая туннель, и, поняв, что дальше дороги нет, на этом месте остановились. По своей воле они сюда не ходили, только по приказу Великого Гоблина. Иногда ему хотелось рыбки из озера, и часто он не дожидался ни рыбы, ни рыбака.

Вообще-то Голлум жил на склизком каменном острове посредине озера. Сейчас своими белесыми глазами он как в бинокль изучал Бильбо. Хоббит его не видел, а вот Голлум усиленно гадал, кто это такой, потому что явно не гоблин.

Голлум сел в лодку и оттолкнулся от острова. Бильбо тем временем сидел на берегу в полной растерянности, совершенно сбитый с дороги и с толку. Вдруг появился Голлум и с присвистом зашипел:

– Тсс, моя прелесссть! Ссдается, что это нечто съедобное, лакомый кусочек для нас, голлум! – При слове «голлум» он громко булькнул горлом, сглатывая слюну. Отсюда он и получил свое имя, хотя сам называл себя не иначе чем «моя прелесссть».

Бильбо чуть из кожи не выпрыгнул, когда у него зашипело под самым ухом, и внезапно увидел перед собой бледные светящиеся глаза.

– Ты кто? – спросил хоббит, выставляя вперед кинжал.

– Кто оно, моя прелесссть? – прошептал Голлум (он всегда говорил сам с собой, потому что больше никого рядом не было). Сейчас им двигал не голод, а любопытство, иначе он сперва бы схватил, потом зашептал.

– Я – мистер Бильбо Бэггинс. Я потерял гномов и потерял волшебника и не знаю, где нахожусь, и не хочу знать, мне бы только отсюда выбраться.

– А что у них в персстах? – спросил Голлум, глядя на меч, который ему совершенно не понравился.

– Меч, клинок из Гондолина!

– Ш-ш, – сказал Голлум и сразу стал очень вежливым. – Шшто, если оно посидит и посудачит с нами, моя прелесссть? Оно любит загадки, ссдается, моя прелесссть? – Голлум старался казаться приветливым, по крайней мере сейчас, пока не узнает больше про меч и хоббита, действительно ли он совершенно один, годится ли он в пищу, и хочется ли Голлуму есть. Кроме загадок, ему ничего в голову не пришло. Загадывать их и иногда разгадывать – единственная игра, в которую он играл с забавными тварями, сидевшими по норам – давным-давно, до того, как растерял всех друзей, и лишился дома, и вынужден был уползти далеко-далеко в недра горы.

– Хорошо, – ответил Бильбо. Он старался казаться сговорчивым, пока не узнает больше про это создание, совсем ли оно одно, не злое ли и не голодное, и не дружит ли с гоблинами.

– Загадывай первым, – сказал хоббит, потому что не успел придумать загадку.

И Голлум прошипел:

– Это легко! – ответил Бильбо. – Гора, я думаю.

– Оно быстро соображает? Устроим состязание, моя прелесссть! Если прелесссть спросит, а оно не ответит, мы его съедим, а если оно спросит, а мы не ответим, мы сделаем, что оно хочет, а? Мы покажем ему дорогу наружу!