Goblins: Стальное сердце. Часть 1

— Выбирай — бабуля усмехнулась — Все перед тобой!

Выбирать то было из чего, но все упиралось в финансы, коих было скудновато. Перед уходом я выпотрошил заначку, которую этот малолетний обалдуй копил для обжираловки, которую устраивал себе примерно раз в 2–3 месяца, и сейчас ворочал капиталами в количестве около 70 монет местной валюты, называемой «ре».

Недолго порывшись в бабулькиных запасах, выбрал себе пару просторных штанов, длиной чуть ниже колена, пару же тонких рубашек из неизвестного, но, судя по всему, недорогого материала и жилет — видел такие на местных жителях по дороге, все немарких цветов, и чуть больших размеров, нежели мне сейчас было нужно. Выложив все это на прилавок, я поинтересовался ценой.

Бабуля ненадолго задумалась.

— Стодв…нет, шестьдесят ре, Наруто. Носи и чаще вспоминай старую Микото–сан.

— Благодарю вас, Микото–сама, уверен, эти вещи прослужат мне долго. Могу ли спросить вашего совета?

— Конечно Наруто, спрашивай.

— Я бы хотел устроиться на какую–нибудь работу. Я живу один, и пособие не слишком велико…

— Нууу — она поморщилась — Мне сейчас не нужен помощник, но ты можешь обратиться к чиновникам Хокаге, уверена, что–нибудь они тебе предложат, ну или обратись к старосте квартала, Оно Ясуо, его дом — девятый по правую руку от моего магазина. Скажи ему, что я просила его подыскать тебе что–нибудь.

— Спасибо Микото–сама, вы мне очень помогли — поклонившись, я покинул помещение.

Фффууухх, вроде нормально обошлось. Речевые обороты и тому подобные штучки мне хотя и подсказывала память прежнего владельца тела, но тонких моментов все равно оставалось много. И приставки эти … «саны» и «самы», еще «тян» есть и «кун» и дохрена еще всего, М-да, как же непросто все. Хотя, в репутации идиота есть и свои несомненные плюсы: ляпну что–нибудь не то — спишут на скудоумие. Кстати, мне понравилось, как отнеслась ко мне бабуля. И цену здорово скинула, даже без торга, что странно и для торговцев нехарактерно — что–то в этом есть. Надо будет познакомиться с ней поближе, не люблю, когда кто–то знает про меня больше, чем я сам.

Так, что у нас далее по плану… Завтрак или стрижка? Если верить памяти Наруто, то оставшихся денег хватит на что–то одно. В брюхе бурчит, но имидж — наше все… Пока я решал эту мучительную дилемму, меня грубо задел плечом шедший мимо коренастый паренек, чуть старше меня.

— Смотри где стоишь, придурок!

И мерзостно при этом ухмыльнулся.

Не знаю, как на подобное реагировал Наруто, но Олли в этом возрасте заводился с полпинка. Тем более репутация среди взрослых — одно, а среди сверстников не стоит быть мешком для битья и мишенью для тупых острот. Да и парня я знал, это был Киба Инудзуки, и доставал он Наруто, то есть меня, давненько — габариты позволяли ему уверенно чувствовать себя в драке. Хулиган короче, шпана. Отожрал телеса, понимаешь, и притесняет. Ничего, щас поправлю.

— Смотри куда прешь, боров! — я сплюнул ему под ноги — Плохо видишь, корявый? Купи очки!

— Что ты сказал? Узумаки, давно пыли с земли не ел? Щас накормлю!!!

От прямого и бесхитростного удара в челюсть я уклонился, чуть качнувшись в сторону, и аккуратно пробил ему справа вразрез навстречу в бубен, и без паузы впечатал боковой слева в печень. Все таки никакой угрозы парень для меня не представлял, уродовать его было не за что, ну а пары живительных пиздюлей мне никогда не было жалко для хорошего человека. Удары, конечно, были у этого тела не поставлены, но мастерство не пропьешь, попал я хорошо и куда надо.

— Оторвал бы тебе твои культяпки, Киба, краб ты рогатый, да вижу ты уже сдулся. Пойди, поплачь в уголке, постирай штаны и не лезь ко мне больше, а то в другой раз массажем не отделаешься!

Оставив свернувшегося в креветку Инудзуки полировать дорогу, я направился стричься.

Конечно, проблем конкретно с этим представителем двуногих парнокопытных, одним сеансом рукоприкладства не решить, ну да пора себя ставить в местном обществе. Мне с этими ребятками жить и расти.

Ну что ж, переодетому, коротко стриженному и чисто умытому Мне, староста квартала, как и ожидалось, предложил престижную и высокооплачиваемую работу подметальщика. Платили за это в месяц двухсот ре, я был согласен, мне вручили инвентарь, небольшой аванс (я старательно бурчал животом и блестел голодными глазами во время беседы) и на том распрощались.

Все пока шло по плану. Денег, что я зарабатывал, подметая по утрам центральную улицу своего квартала, вполне хватало на сносное существование. Мне больше не приходилось голодать — лапши и рисовой каши теперь было более чем вдоволь.