Финист довольно усмехнулся.
— Но я всегда говорил, что у него есть потенциал, а вы мне не верили. Теперь–то Каркаров директор, — он ненадолго замолчал. — Игорь только чуть позже понял, что происходящее с ним здесь не было чьим–то розыгрышем. Ему удалось докопаться до истины, да и мы особо от него не скрывались. Для нас не осталось незамеченным, что за книгу он подарил тебе. По хорошему, Игорю нельзя было вмешиваться в испытание, по идее, его следовало бы наказать, но это просто не имело смысла, потому что ты, несмотря на все наши старания, так и не решился на то, чтобы вступить в игру и начать искать ответы. В любом случае, мы подсунули бы тебе эту книгу сами.
Они воспринимали все это, как некую игру… Гарри не был каким–то пустоголовым болванчиком без души, позволяющим кому–либо изводить себя только ради того, чтобы кто–то получил от этого процесса удовольствие. Поттер не был мстительным, скорее, это качество у него отсутствовало вообще, но сейчас в нем взыграла злость.
Когда–то давно Том изучал призраков в надежде сделать из них цепных псов для охраны своего поместья, но после всех проведенных обрядов добиться того, чтобы они пропускали кого–то, кроме увиденных ими в течение часа после ритуала людей, не удалось. Тогда Реддл без особой жалости избавился от последствий своего неудачного эксперимента.
По лицу Гарри расползлась злая улыбка.
— А кто вам сказал, что я уничтожу ваши тела? — спросил он. — Вы довольно–таки полезны, за столько лет вы набрались много опыта… Не проще ли было бы попробовать вас подчинить себе? К своим телам вам не добраться без посторонней помощи. Вы лишили меня покоя, и я, в свою очередь, отплачу вам тем же.
Елена радостно рассмеялась и хлопнула в ладоши. На ее лице проступило выражение, свойственное сумасшедшим: широко распахнутые глаза мерцали в свете факелов, рот приоткрывался и чуть скривился набок.
— Давно, как же давно, у нас не было столь интересного противника! Это так захватывающе! Мы хотим покоя, но еще больше желаем играть. Представь, практически тысячу лет жить только в этом замке, это хуже чем в тюрьме! Единственным нашим развлечением был поиск Достойных. Кстати, еще не факт, что именно ты станешь одним из них, хотя у тебя больше всего шансов на это. Мы видим твою суть. Она так прекрасна! Созидание и разрушение так тесно переплетены… Ничто так не подойдет Дурмстрангу сейчас… Нечто схожее есть у Эрстеда, но его тьма глубже твоей. Скорее всего, он не справится с ней, и она поглотит его окончательно.
— Вы безумны, — покачал головой мальчик.
— В некотором роде это так… — Василиса скрестила руки на груди. — За столько лет мудрено не помешаться… Все, что мы можем тебе дать, — это информацию. В таком случае, предлагаю заключить сделку: если ты Достойный, то перед тем, как уничтожишь наши тела, мы расскажем тебе, кто именно является Гласом Дурмстранга.
— Разве это не вы? — удивился мальчик.
Иван почесал затылок.
— Ну, вообще–то, чисто технически Гласом можно было бы назвать нас, некоторых мы запугали так сильно, что они решали продолжить свое обучение на дому. Скорее всего, эта глупая легенда пошла именно из–за этого. Но бумагомарательством нам еще не приходилось заниматься. К представлениям с картами и ко всему, что им предшествовало, мы непричастны.
Гарри захотелось побиться головой об стену. Просто прекрасно, он стал объектом интереса двух разных групп помешанных маньяков. Что может быть лучше?
— У меня ведь все равно нет выхода? — обреченно спросил он.
— По сути, нет, — подтвердил Финист. — Но если время действительно не пришло, то путь к амулету даже не откроется перед тобой.
— Почему Кощей выбрал именно вас?
— Интересный вопрос, — поджала губы Василиса. — Мы в некотором роде были символами для него. Иван — богатырь, олицетворение грубой мужской силы без намеков на минимальную разумность. Финист — это созерцатель, правитель, тонкий стратег и дипломат. Я же всегда была очарованна книгами, меня никогда не интересовало, что происходило вокруг, пока у меня было то, что можно прочесть или исследовать. Я олицетворение жажды познания. Елена — это воплощение женственности, чувственности, мягкости и коварства красоты. Такие разные, мы символизировали целостность и многообразие мира. Тем более, цифра четыре! Это же начало и конец всему сущему. На четырех столпах держится мир: зачатие, жизнь, смерть и возрождение! Про стороны света и прочее я молчу. Четверку всегда наполняли сакральным смыслом. Кощей просто выбрал для себя идеальных жертв, к нашему несчастью, ими оказались мы.
Читать дальше