Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

— Во–первых, мой родовой артефакт–медальон покраснел, что говорит о том, что в пище яд, воздействующий на кровь. А во–вторых, слабый запах мяты выдал ''Сонного дельца''.

Профессор удивленно приподнял брови.

— В вашем распоряжении, молодой человек, очень редкая вещь. Берегите ее.

Ламберт согласно кивнул и подождал, пока ему заменят тарелки.

— Мой папа занимается аптекарским делом, и он варит много лечебных снадобий, в том числе и противоядий.

Господин Мейер улыбнулся.

— Конечно же, кто не знает Сасов?! Несколько поколений зельеваров, как–никак…

Эдвин задумчиво посмотрел на Ламберта.

— Здорово было бы достать такую штуку, но они, наверное, крайне редки.

Гарри покачал головой.

— Не думаю, что они нужны. Подобные артефакты не могут распознать абсолютно все яды, только наиболее распространенные, авторский вряд ли найдет, но ты привыкаешь к ложному чувству безопасности и потом можешь подставиться под удар.

Альберт задумчиво перемешал кашу у себя в тарелке.

— Но даже защита от простых ядов может очень пригодиться… Особенно для тех, кто плохо разбирается в зельеварении.

Поттер хмуро посмотрел на него.

— Если кто–то серьезно подойдет к тому, чтобы отравить кого–то, то в итоге сделает это… Яд можно очень тонко замаскировать. «Сонный делец» обладает легким мятным ароматом и чуть кисловатым вкусом. В зеленом чае его было бы сложно распознать. В данном случае артефакт действительно мог бы помочь.

— Десять минут до начала урока! — внезапно воскликнула Мирослава.

Она, Офелия и Гарри поспешили на занятия по Бытовой магии. Госпожа Кортес решила показать своим студентам, как правильно трансфигурировать обычные салфетки в ажурные. Только к концу урока Поттеру удалось добиться того, чтобы они, помимо внешнего вида, изменили свою текстуру с бумажной на атласную.

На Лечебном зельеварении господин Мейер рассказывал о чудодейственных свойствах чабреца и предложил сварить простенькое Противовоспалительное зелье, но Дана Сверак умудрилась каким–то непостижимым образом расплавить свой котел, и весь класс спасался от последствий ее экспериментов у себя на партах.

В конце Основ владения холодным оружием Офелия уронила Гарри на ногу зачехленный меч. От мальчика она узнала очень много обо всех поколениях Кощея, пока тот баюкал покалеченную конечность.

На Риторике и Софистике господин Брэгг, по какой–то известной только ему причине, решил поспорить с Поттером о пользе и вреде проведения каких–либо реформ. Мальчик не заметил, когда тема свернула в другое русло, и уже весь класс оказался втянут в обсуждение военных тактик.

После этого, выжатый как лимон, Гарри поплелся в свою комнату, искреннее надеясь, что Гримм оставил ему хоть немного шоколада, но ему было не суждено добраться до спальни: объявили экстренный сбор в спортзале.

Гоняк хмуро расхаживал от одного конца построения до другого и что–то бурчал себе под нос. Через двадцать минут появился запыхавшийся директор.

— У Ламберта Саса пропал его артефакт. Сейчас домовики и домовые проверяют ваши вещи. Мне очень жаль, что среди вас оказались воры. Действительно жаль. Также вам стоит напомнить, что воров в Дурмстранге не любят и им достанется самое серьезное наказание — прилюдная порка.

Гарри хотелось одного — чтобы все закончилось как можно скорее, нога нещадно болела, и стоять было тяжело.

Спустя полчаса, когда Поттер серьезно подумывал о том, чтобы сесть на пол, появился домовой. Он что–то яростно зашептал директору, после чего тот побледнел. Каркаров закрыл глаза, будто бы собирался с силами, а потом уже уверенно произнес:

— Артефакт был найден в вещах Гарри Поттера. Прошу его пройти со мной в директорский кабинет, остальные свободны.

Это заявление выбило мальчика из колеи. Что за чушь? Да он в любом случае просто физически не мог успеть его похитить!

Следуя за молчащим директором, Гарри чувствовал только лишь липкий страх и усталость…

Каркаров стремительным шагом вошел в свой кабинет и обессилено рухнул в кресло. Гарри какое–то время потоптался около двери, а потом все–таки сел напротив директора, который, казалось, вообще забыл о его существовании. Когда тот наконец–то вышел из своей задумчивости, то пододвинул к мальчику тарелочку со сморщенными яблоками и положил рядом с ними чайную ложку.

— Ешь, — буркнул он и скрестил руки на груди.