Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

После возвращения в школу Гримм приуныл, ему очень нравилось проводить время в своем человеческом образе, быть собакой отнюдь не так интересно, как обычным мужчиной в самом расцвете сил с постоянным доступом к сладкому.

Новый сосед был весьма странным, настроение Готта менялось как изображения в калейдоскопе. То он трещал безумолку, то наоборот молчал, даже не отвечая на приветствия.

— С кем тебе предстоит сражаться на этот раз? — поинтересовалась Офелия, которой наконец–то удалось достать с полки «Тысяча и один способ проклясть неудачников».

— С Бьянкой Цэрий. Если честно, я ее практически не знаю.

— Это четверокурсница с Западного, — поморщилась Мирослава. — Премерзкая девица, которая будет с азартом палача раз за разом тебя бить по слабому месту до тех пор, пока не рухнешь, как подкошенный. С ней лучше не церемониться.

— Она такой страшный противник?

— Скорее тот, кто никогда не позволит отнять у нее то, что она считает своим, и теперь, зная, что ты ее соперник, основательно подготовится. Тебе стоит отнестись к предстоящему бою серьезней, — заметила Офелия, а потом с детской непосредственностью поинтересовалась. — Дашь немецкий списать?

Гарри рассмеялся.

— Увы, тетрадь осталась в комнате. С собой только Травология и треклятый доклад «Поведение движущихся растений и их роль в поддержании равновесия окружающей среды».

— Это не тема, а какое–то издевательство, — заметила Офелия.

— Зато материала много, хотя пространственные рассуждения об этом действуют как самое сильное снотворное.

Мирослава строго посмотрела на Поттера.

— Это твое наказание за то, что ты вместе с Дорианом повалил кадку с саженцами.

Гарри тяжело вздохнул и пододвинул к себе учебник поближе.

— Все, больше не могу! — воскликнул Эдвин и начал методично ударяться лбом о столешницу. — Ненавижу трансфигурацию!

Стан, глядя на это, лишь покачал головой и, собрав свои вещи, ушел.

— Видимо, мы мешаем ему, — пожав плечами, произнес Альберт и, взяв расчеты Эрстеда, начал исправлять их.

Вечером Гарри решился все–таки написать Касиану, хотя до этого давал себе зарок не лезть в семейные дела Станов. Все–таки и для дружбы должны быть какие–то границы, но он не выдержал. Ему хотелось знать позицию Касиана или, по крайней мере, то, что он захотел бы показать.

Мальчик прикусил губу и унял свое волнение, а затем вывел на пергаменте.

«Здравствуйте. Я очень хотел бы поговорить о Дориане. Вы не против?»

Ответ появился только спустя два дня рано утром.

«Я не видел, что ты писал мне, заметил только сейчас, поэтому так долго не отвечал. Как он?»

«Злится, для него это предательство»

«Он считает, что все должны жить по принципу: враг моего друга, мой враг».

Гарри был согласен в этом с Касианом.

«Так оно и есть. Скажите, хотя я понимаю, что глупо об этом спрашивать, вы желаете Дориану зла?»

Ответ появился мгновенно.

«Сам как думаешь?»

«Что все–таки нет, но он нам рассказал о причинах своей антипатии…»

«Я даже не сомневался, что Дориан это сделает. Но только он никогда не пытался взглянуть на ситуацию со стороны и иначе оценить ее. Я уже получил желаемое. Как ты считаешь, что именно?»

Гарри задумался, что именно Касиан мог получить? Только то, что его близкие опасались его и относились к нему насторожено, но было ли это тем, что могло уравновесить смерть матери? Вряд ли.

«Я не знаю. Не вижу ничего равноценного».

«Они боятся меня. Все они. Отец не знает, что будет с ним, когда власть перейдет в мои руки, его жена постоянно дрожит за жизнь своего сына, свое положение в клане и любовь своего мужа. Их страх — это то, что питает меня. Они сами придумали себе пытку на многие годы. В этом мире страшнее боли, только ее ожидание».

«Какой смысл это рассказывать мне? Ведь я могу это передать Дориану…»

«И он не поверит в это. Ибо брат уверен в том, что я чрезмерно мстителен и не ограничусь этими детскими забавами. Но Дориан слишком глуп, чтобы понять, что его родители до самой своей смерти будут бояться, что с ним что–то произойдет, что я каким–то изощренным способом отниму у него жизнь, хотя они прекрасно знают, сколько сил я вложил, чтобы найти способ спасти братца. В этой жизни нельзя все делить на черное и белое, если это делать — проиграешь».

Подобное признание потрясло Поттера. Этот способ манипуляции был таким простым, но таким эффективным.

«Вы стратег».

«Конечно, иначе давно бы сдох от наивности и импульсивности. Советую тебе воспитывать в себе циника и рационалиста, дольше проживешь».