авторов Коллектив - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)

Макс ждал, пока последний из кислевитов пройдёт мимо тела боярина, а затем бросил взгляд на Вульфгара, их старшего по званию предводителя. Кавалерист ответил кивком. Макс произнёс слово и трижды ударил оземь нижним концом посоха. С каждым ударом один из погребальных костров охватывало пламя. Волшебство было сильным и явным. Вокруг сырой древесины вспыхивал золотой огонь, который затем разгорался. Вживлённые в череп Снорри гвозди отражали свет, что выглядело так, словно на бритой голове гнома пляшут маленькие языки пламени.

Медленно поднимался дым, дерево почернело, а затем вспыхнуло более естественным пламенем. Феликс был благодарен магии волшебника. В подобных условиях даже гномы не способны каким бы то ни было способом разжечь костёр. Огонь быстро разгорался, и вскоре воздух наполнился тошнотворным приторным запахом поджариваемой плоти. Феликс не был готов остаться и наблюдать, как пламя пожирает Ивана. Мужчина был его другом. Он развернулся и вышел из разрушенного зала на свежий воздух. Тут ожидали лошади и повозки с ранеными. Землю покрывал снег. Где — то там находится Ульрика со своей новой наставницей, графиней Габриеллой, но сейчас они вне его досягаемости.

На севере ожидает война. Хаос наступает, и истребители рассчитывают встретить там свою судьбу.

У пожилой женщины был утомлённый вид. Шагающие подле неё дети выглядели голодными. Одеты они были в лохмотья, что являлось обычным делом для сильванского крестьянства. В глазах застыло выражение безнадёжного страдания. Рядом несколько мужчин в забрызганных кровью рубахах сжимали вилы в замёрзших пальцах. По их лицам Феликс видел, что усталость борется в них со страхом и потихоньку побеждает. Они страшились всадников и гномов, но были слишком усталыми и напуганными, чтобы броситься в бегство.

— Что с вами произошло? — спросил Готрек, голос которого был каким угодно, но не успокаивающим. Ещё более угрожающий вид ему придавал огромный топор, удерживаемый одной рукой. — Зачем вы скитаетесь по этим дорогам зимой?

То был хороший вопрос. Сейчас всякий здравомыслящий крестьянин сидел бы в своей лачуге. Ответ уже был известен Феликсу. Это беженцы.

— Пришли звери, — наконец ответила старуха. — Из леса. Они сожгли наши дома, сожгли трактир, сожгли всё, большинство людей перебили, а остальных забрали.

— Скорее всего, на завтрак, — произнёс Готрек.

Выражения лиц беженцев подсказали Феликсу, что сия информация оказалась для них излишней.

— Зверолюды? — оживился Снорри, как всегда бывало в надежде на бой.

— Ага, во множестве, — сказала старуха. — Пришли из ниоткуда в разгар зимы. Кто бы мог подумать? Может, фанатики правы. Может, приближается конец света. Говорят, бледные владыки снова вернулись, и в замке Дракенхоф снова появились обитатели.

— Ну, об этом — то вам более не следует беспокоиться, — заявил Феликс, тут же пожалев о сказанном.

Карга глядела на него, как на идиота, каким он себя полагал, заявив подобное. Разумеется, любого сильванского крестьянина будет беспокоить замок Дракенхоф и его обитатели независимо от того, что наговорил какой — то оборванный незнакомец.

— Вы сказали, что они сожгли трактир? — спросил Макс.

— Ага. Убили трактирщика и большинство посетителей.

— Снорри очень рассчитывал на ведро водки, — заметил Снорри. — Снорри думает, что тем зверолюдам следует преподать урок.

Готрек кивнул в знак согласия. Этого и боялся Феликс. Гнома никак не обескуражило то обстоятельство, что менее чем дюжине боеспособных кислевитских конных лучников, двум истребителям, Феликсу и Максу будет противостоять, по словам, множество зверолюдов. По выражению лиц кислевитов — закалённых бойцов пограничья, где земли людей соприкасаются с Хаосом — Феликс заметил, что тем хватило здравого смысла, чтобы забеспокоиться.

— Не ходите, — сказала старуха. — Лишь себя погубите. Идите лучше с нами. Стефансдорп всего лишь в паре дней пути к югу отсюда. Без снега можно добраться менее чем за день.

— Это в том случае, если его тоже не сожгли дотла, — без особой любезности заявил Готрек.

Несколько детей захныкало. Один или два мужика выглядели так, словно сами едва сдерживали слёзы. Феликс их не винил. Вне всякого сомнения, лишь мысль обрести убежище среди сородичей в ближайшей деревне заставляла их двигаться дальше. На глазах у Феликса один мужчина упал на колени, выронив вилы из онемевших пальцев. Он сложил на груди знак Шаллии и склонил голову. Двое детей подошли к нему и принялись тянуть за рукава, шепча: «Па — па».