Ули Драфтер - Принимающий дары

Я не верю тому, что слышу, пытаюсь опровергнуть такое утверждение, ведь подобное не возможно. И они уходят. Меня оставляют одного, но не на долго.

Возвращаются аннигилятор и еще один функционал. Меня освобождают от креплений, но только чтобы подвесить за руки на цепи.

— Остановитесь пока не поздно, вам сказали не правду, — пытаюсь отговорить их, — если станет известно Высшему…

Договорить мне не дают, сильным ударом по голове отключая от восприятия.

Прихожу в себя, понимая, что одежда на мне разорвана, а тело удерживается в неудобном положении. Резкая боль заставляет осознать все гораздо быстрее. Функционал, удерживая меня за ноги, резко проникает в оболочку, раня ее. Я едва сдерживаю крик, но все же нахожу в себе силы не выдавать свои мучения и поддерживать каналы закрытыми. Мои усилия их злят, и заставляют действовать более изощренно. Второй функционал становится позади меня, сильно натянув мне волосы, использует другой канал оболочки для проникновения. Стон от боли все же вырывается, потом я снова проваливаюсь в темноту.

Сознание приходится вместе с пониманием, что я пристегнут скобами к стене. Ноги лишь едва касаются пола, от чего руки от запястья до предплечья потеряли чувствительность. Одежды на теле больше нет. Только разорванные полосы ткани перехватывают оболочку на уровне груди и нижней части туловища. Но информационные структуры были надежно закрыты. Это единственное, что радует.

Ко мне скоро приходят. В этот раз без слов, устанавливают скобы на моей грудной клетке. Они затягиваются с каждым моим выдохом все сильнее, не давая оболочке вдохнуть достаточно. Практически удушенный, я держусь только за понимание, что каналы нужно держать закрытыми. Но потерять сознание мне не дают, вовремя ослабляя пружину скоб. Потом, все повторяется заново. На пятый раз я понимаю, что оставлен наедине со считывателем. Затянутые на моих ребрах скобы не мешают ему, сдернув мои связанные руки с креплений и уложив на пол, замкнуть контакт со всей возможной яростью. Скобы, слишком туго сжавшие грудную клетку, ломают мне ребра, раздирая кожу на них. Накопители информации остаются закрытыми, в этом я уверен даже когда теряю связь с восприятием.

Как долго длится забытье, я не знаю, только осознаю себя уже лежащим на узкой плоскости, привычно скованный в руках и ногах.

— А вы упорны, энгах, — Итир стоит рядом, сложив руки на груди, — видимо, есть ради чего так страдать.

— Вам не понять, — голос мне уже не подчиняется, а каждый вдох отдается болью.

— Думаю, вполне. Знаете, — он оборачивается к другим функционалам, — энгахи ни когда не кричат, даже если их истинные тела разрывают на части. Это для ни как табу, — он поворачивается ко мне, склоняясь, глядя в глаза добавляет, — давайте заставим этого прислужника Высшего вопить как последнего наложника в казармах.

В ответ слышится смех. Потом, мои руки и ноги тянут в разные стороны, распиная тело. Агония длится непомерно много, но это для меня не важно, боли я отдаю все, ради блокировки информации. Функционалы, присутствующие в этом месте используют меня для контакта раз за разом. Я уже не могу назвать их число, только понимание, что сил у меня все меньше.

К грани я подхожу, приходя в сознание, опущенный на колени и поддерживаемый только на прикованных руках. Двое функционалов стоят передо мной, собираясь продолжить мою пытку. Мне пока хватает сил смотреть на них. Неожиданно, я замечаю и третьего. Мне он кажется знакомым, но припоминаю с трудом.

Один из прежних берет меня за волосы, заставляя откинуть голову. От ожидания новых мучений, я сжимаю зубы, напрягая мышцы. Это их и раздражает.

— Еще сопротивляешься? Ладно, так даже веселее, — один дает знак другому и тот возвращается со стержнем и тяжелым молотом.

Я стараюсь не думать о том, что последует за этим, продолжаю смотреть в лица мучителей. Когда стержень приставляют к моим зубам, протолкнув за губы, третий, что стоял позади поворачивается уходит.

Когда я снова воспринимаю этот мир, то чувствую лишь кровь во рту и на губах. Осколки зубов лежат у моих колен и перекатываются на языке. Что со мной делали, я не помню, но силы почти на исходе. В таком положении меня застает тот самый третий, что ушел, как только началась моя пытка.

Он дергает за рычаг, поднимая меня цепями, пристегнутыми к рукам пока мое лицо не оказывается вровень с его. Тогда я узнаю этого функционала — Пирит. Приподняв меня за основание ног, он готовится использовать меня как и те, кто был до него. Но он продолжает смотреть мне в глаза, я же не отвожу своих.