Ули Драфтер - Преумножающий дары

— Скрыться? Но где? И не воспримут ли это за побег? — один из функционалов высказывает вполне оправданные опасения.

— Ответственность будет на мне, — заверяю их.

Источник уже виден, возвышается громадой из металла. Тех, кто ждет нас, я вижу сразу. Один исполнитель на границе второго ранга и несколько слабых отсветов — полукровки.

Функционал приветственно машет рукой. Когда я подхожу, то вижу его в оболочке седоволосого мужчины. Морщины и загар покрывают слабо стабилизированный облик. Волосы заплетены в косу из пяти прядей.

— Вы Раон? — спрашиваю его, понимая, что сердце моей оболочки сильно бьется.

Тот кивает.

— Хорошо, что мы с тобой снова встретились, Алури.

Установка над источником внутри оказывается оснащена дополнительными помещениями для функционалов. Там мы решаем продолжить нашу беседу.

— Как получилось, что бунтовщики знали о вас? — Раон и мой посланник сидят за столом, я же, не справляясь с волнением, стою у окна, рассматривая скальные выступы за ним.

— Скорее всего, их кто-то навел на мысль выяснить это, — говорит Утс, таково имя функционала, бывшего когда-то в моем подчинении, — я присоединился к их группе недавно, но обстоятельства заставили меня участвовать бунте и захвате расположения. Я был одним из трех, кого направили выяснить местонахождение… — он оборачивается к Раону, тот кивает ему, — мы были знакомы через вас, поэтому я предупредил их, чтобы они ушли.

— Что на счет Старшего? — имею ввиду бунтаря, — Он тоже должен был узнать вас, если вы прежде были в моей группе. Это его не насторожило?

— Не узнал бы, — Утс отворачивается, словно не хочет смотреть в глаза, — я изменил оболочку после того, как мы ушли. Нам угрожали, что если вернемся сюда, то будем аннигилированы.

Я вижу, что он чувствует вину передо мной, и понимаю, почему сразу не признался. Будь он и другие смелее и меня не постигло бы стирание. Но я не стану его винить. Я скорее благодарен ему — так я узнал, на сколько опасная игра ведется против меня.

— Почему ты вернулся? Это ведь риск, даже с измененной оболочкой.

— У меня был заключен союз в этом расположении, — смотрю на него теперь с удивлением, Утс же поясняет, — он первый для меня, и я хотел его восстановить.

Я не знал, что подобные вещи могут быть так дороги для функционалов.

— Вам удалось?

— Не успел, — говорит он, снова отворачиваясь.

— Я бы мог распорядиться…

— Нет, это касается только меня, — перебивает меня Утс. Я больше не настаиваю.

Дальше следует обсудить судьбу полукровок.

— Я многое упустил после стирания, Раон, — обращаюсь у функционалу, — но как, вам удалось скрыть их от Уровней. Как вообще случилось, что полудеманоны смогли выжить?

— Я здесь на много дольше, чем вам кажется, — седовласый пристально смотрит на меня, — и вы не представляете, чем иногда можно пожертвовать ради того кто дорог.

Подобные категории восприятия как эмоции для меня второстепенны, привязанности лишь условны. Само понятие любви и симпатии опосредованы вычислениями и родством энергии. Я, как искусственный деманон не приспособлен чувствовать. Этому я обучаюсь случайно. Воспринимаю эмоции как показатели от сомы или оболочки. Но я помню Фагира, помню желание спасти Нин, помню отчаяние, страх, ненависть, злобу. Помню и благодарность, и привязанность. Любовь? Ее мне нужно избегать. Но от воспоминаний о Патроне и то, что я впервые ощутил от его прикосновения совсем недавно, болезненно отдается в груди оболочки и тяжестью отливается в соме. Я не могу лишать радости этого чувства других. Даже если они идут против закона.

Я киваю ему. Я готов помочь.

Переговорив с полукровками, отмечаю, на сколько сложно в них переплетена энергия демов и деманонов. С одной стороны они сильны, как представители первого ранга, тела их несут первичную стабилизацию. И в то же время они более легко взаимодействуют с энергией нейтрально уровня, чего нет даже у уроженцев первых уровней. Возможно, Раон прав — их существование может стать ценным опытом. Вот только как подвести к пониманию этого даже моего Куратора я не знаю.

— Что на счет независимой параллели? — начинаю с самого простого варианта.

— Она открыта, но направление к ней знали только старшие повстанцы, — говорит Утс, — на сколько мне известно, условия в ней приближены к тем, что здесь.

Я смотрю на Раона — примет ли он предложение о переселении? Тот колеблется.