Ули Драфтер - Преумножающий дары

Передо мной возникает изображение четырех матриц. На каждую расу — это я понимаю.

— Так они выглядели в начале запуска механизма, — говорит Мидир. Затем, изображение меняется. Из ровных спектральных матриц они превращаются в неоднородные смешения энергии. Меня сначала шокирует уродство этой визуализации, но чем дольше я смотрю на них, тем понятнее и радостнее мне становится наблюдать эти изменения, — такой результат мы получили сейчас. Он средний, как вы понимаете.

— Насколько он далек от ожидаемого? — меня беспокоит, что я мог чего-то не знать о своей работе.

— Ожиданий не было, просто эти показатели слишком сложные и… мало подвержены дестабилизации.

Я вздыхаю. Плохо разрушаемые матрицы не выгодны Уровням. Слишком долго придется ждать урожая.

— В пределах механизма это не было бы проблемой, но при его остановке… сами понимаете.

Я киваю.

— Значит ли, что работа будет продолжена… или энергоформы обрекут на уничтожение?

Мидир делает жест неопределенности.

— Это решать вам, энгах.

Но я уже давно все решил. Этот факт не поколеблет моих намерений.

Поблагодарив созидателя за его нелегкий труд и несение своей функции, я отправился в Уровни. В Капище я вернулся из второго уровня, получив открытый прямой переход. Но я не спешу отправиться с отчетом к Куратору. Прежде я хочу поговорить с другим функционалом.

— Вард, старший лекарь, прошу уделить мне время, — в его лазарет, отдельное строение при Капище я пришел сам, надеясь что он выслушает меня.

Полу механическое тело Старшего находится у одной их капсул, где проходит восстановление боевой функционал. Врач не спешит откликнуться на мой зов.

— Я виноват перед вами, Старший Лекарь, — продолжаю я, — я не прислушался к вам, не внял вашим советам. Теперь я сам нахожусь на грани, не знаю, как следует поступить.

— Что же вас так обеспокоило, энгах? — слышу надменно-холодный голос Варда. Ко мне он так и не обернулся.

— Ваш дар я не принял должным образом, пренебрег советом, — он оборачивается, я склоняюсь перед ним как перед Высшим, — объясните мне, кто я, ведь вы знаете о моей личности больше, чем я сам.

— Твоей личности? — возмущение в голосе Варда приобрело привычный накал, — ты энгах, ты безличен. Ты — только программа, призванная потакать Высшим, не так ли?

Я молчу.

— Пустышка, головешка, без памяти, мнения и влекомое только низменными желаниями существо, — он подходит, возвышаясь надо мной, склоненным, — ты даже не в состоянии выполнять свои функции, стремишься только самыми простыми путями снять свой дисбаланс. Готов на самые низкие поступки, лишь бы оправдать свое существование. Наложник, а не Исполнитель. Анигилятор, а не воин. Бездумный, похотливый палач! — в конце концов он срывается на диалект параллели, едва не опуская свою механическую на мою голову.

— Вы правы, — говорю я, — мне нет оправдания. Но, это еще не все, — поднимаюсь, гляжу на него прямо, — я сообщу вам то, что не оставит вам ничего иного, кроме как отдать меня на суд Патрону, лекарь Вард, — он смотрит так же разгневанно, но теперь в нем появилось недоверие, — мне пришлось служить Высшему Вычислителю в функции наложника ради получения знаний.

Полная дезориентация и шок читается на лице Варда. Меня это, в глубине, даже веселит.

— Что? — наконец переспрашивает он, — Повтори, мне кажется, я ослышался.

Я повторяю, подобострастно, механически. Выдавая себя за того, кем он назвал меня прежде.

— О бренные остатки моей плоти! — едва не кричит он, — Что ты натворил, Алури! Зачем ты мне это говоришь?

— Вы обвинили меня и обвинили оправдано, — продолжаю я играть задуманную роль, — раз мне уже нечего терять и я обречен в ваших глазах и глазах Куратора, то я не хочу скрывать больше ничего.

— Наглец! — наконец распознает мою задумку лекарь, — Каракат и твой Куратор еще будут работать вместе. И случись, что произнесенное тобой станет известно, всему проекту конец! — теперь он зол, невероятно.

Но я снова склоняюсь, выражая свою покорность. Лекарь же закрывает своей не механической рукой лицо.

— Думаешь, я выдал бы тебя? — говорит он, наконец. Но теперь спокойно. Я тоже поднимаюсь. Мое веселье покидает ауру, оставляя ее нейтральной, — Думаешь, подверг бы тебя опасности быть снова наказанным, — Вард снова смотрит на меня прямо, я даже чувствую сожаление в нем, — я не на столько жесток, как ты считаешь.

— Я доверяю вам, Лекарь Вард, — отвечаю ему, — просто я не знал, как иначе обратить ваше внимание на себя. Я был не прав, но я не шел против себя, поймите. Своих целей я лишь добивался иным путем. Не знание своего прошлого исказило мое восприятие, я посчитал себя и свое тело разменной единицей к достижению цели, просто жертвовал им ради решения более важных задач. Мне была безразлична своя судьба, лекарь. Не принимайте это как слабость моих функций, Вард, это не так. Я лишь искупил свои проступки, посчитав такой способ лучшим. И, — смотрю на него теперь не скрываясь, — я готов к наказанию.