Анна Йоль - Травница

Читать учил меня вигт, он у них за домового. К вечеру, когда глаза пекут от пряных трав, а руки гудят от работы — он ждал меня в комнате с потрепанными детскими книгами. Его звали Укко и он был добрее и терпеливее Труды ибо чтение давалось ещё более туго:

— Замученная приходишь, оттого и валандаешься с этими буквами. — брюзжал на меня старичок, но по-доброму.

На удивление мы с ним хорошо поладили, и он таскал мне леденцы с ярмарки и разные угощения. Один раз даже гребень красивый принёс:

— А то ходишь лохматая, как рохля. — грозно пробурчал он, протягивая мне его.

А, взамен поутру я собирала его любимые ягоды, и ах, какой он довольный от этого становился.

Сами хозяева о нём были не большого мнения, в принципе, как и о других домовых:

— Вигт, конечно, ворчлив и страшен до ужаса, но всяко лучше капризного брауни. — Как-то сказала мне Труда за нашей «учёбой».

В ответ я лишь вопросительно подняла брови, не отвлекаясь от трав.

— Брауни — помощники, ой как хороши, но капризны… — голос был полон едкого отвращения. - Да-да! Капризны, как девицы городские. Вот замотаешься и молока налить забудешь, да так разобидится и считай — нет помощника.

И Труда цокнула языком, толи в сторону домового, толи в мою, так как принялась исправлять меня.

— Опять неправильно делаешь, — сокрушалась блондинка. Пока она в сотый, а может быть, и в тысячный раз показывала «что да как», я разминала затёкшую руку.

А брауни я видела, он к Укко приходил как то: ростом они одинаковы, только этот бурый и моложе выглядит, как подросток.

— А чем вигты хороши?

— Ну с ними ритуал на хлебе проведёшь и будут тебе верны пять лет и пять дней: ни злого, ни кривого хозяину сделать не могут. — Блондинка ухмыльнулась моему озадаченному лицу. — Хоть детей его убивай — ничего не сделает. Только и приказать им лихого нельзя.

— У домовых есть дети?! — я аж рот открыла от удивления. — Не представляю…

— Не в прямом понимании. А ты чего не работаешь?!

— Ой, я же хотела рассказать, что у нас брауни — это торт! — Мика постоянно заказывала его и даже составила рейтинг кафешек нашего города: от «несъедобно» до «пища Богов». Как она там? Эх…

— Как торт? А вкусный? — тут же всполошилась наставница.

— Очень.

— Мне нужен рецепт! — безапелляционно заявляет блондинка.

Только что я выиграла себе перерыв…

Лишь к концу весны у меня начало выходить что-то ладное: руки, привыкшие к работе, уже не кровоточили и несколько погрубели, густой едкий запах трав и настоек больше не вызывал головных болей — въелся в меня, под самую кожу. Тереть, нарезать, переминать я могла уже с закрытыми глазами, порезы и ссадины стали привычкой и обыденностью.

В моем послужном списке имелось с дюжину мазей от различных ран и болей, с десяток припарок от зудящих дёсен до ноющих колен и столько же всевозможных настоек. По правде сказать, простецких, годных, но не отличных и сильных.

«Наставница» же была в восторге:

— Да что ты! — заверяла меня женщина. — Они очень хороши, всяком случае лучше, чем у Тивы! Во сто крат!

Ох, уж эта Тива. Сколько раз я слышала это имя — не пересчитать. Злополучная невестка старосты и главная соперница Труды: высокая и статная, как на гнома, с толстой косой русых волос и большими шоколадными глазами.

— Ой, да у этой тощей и шанса не было. — раздражённо размахивая руками, рассказывала мне женщина. Ей моего ответа не требовалось, так что я молча перебирали настойки. - Халвен только меня любил, а то она себе выдумала.

Ну да. Укко мне рассказал, что Халвен к Тиве сватов засылать собирался — завидная невеста, дочь купца. Нота неожиданно уехала выставлять свои настои в другое село, на большую ярмарку. Труда этим и воспользовалась, и, по словам вигта: «Окрутила парня за неделю и свадьба не задержалась». Каким способом она его «окрутила» он не уточнял, но я догадалась.

Тива же спустя год выскочила за младшего сына старосты. Как по мне, то женщина она приятная — всегда со мной приветлива и добра, как-то даже сухарями подслащенными угостила.

С чтением у меня тоже наблюдались успехи, но несильные. Хоть и медленно, но я уже спокойно могла читать корявые рецепты Труды и другие книги. «Великая История Лесной Долины» — моя любимая, я ещё никогда не читала столь пафосных книг. Два жалких набега неких «Древесных варваров» описывались с такой эпичностью — любой индийский боевик отдыхает.

С домовым я стала проводить времени больше чем с блондинкой и уж тем более, Халвеном. И мы вконец раздружились, и как-то он сказал мне: