Любовь Черникова - Защитница

Наконец, ожидание закончилось.

Настоятели Махаррон и Агилон по традиции вошли первыми. Следом потянулась разномастная свита, состоящая из совсем юных служек, студиозусов обоих башен, а так же некоторого количества Хранителей Знаний и даже Защитников. Этих было меньше, так как имеющие ранг не часто имели счастье пребывать в альма-матер.

Главы Северной и Южной башен заняли почетные места на возвышении, в противоположном от дверей конце зала сразу за контуром Круга Определения — старинного артефакта, который помогал определить наличие и направленность силы.

Нааррон сильно волновался, а потому слова деда пролетали мимо его сознания, не задерживаясь. Торжественная речь не несла никакой особо важной информации. Настоятели просто поздравили присутствующих с этим важным и ключевым в их жизни событием и дали традиционные напутствия, как следует себя вести во время церемонии. Это он и так помнил назубок. Да и было бы что запоминать? Назвали имя — идешь в круг. Ждешь. По результатам идешь к своему наставнику. Все просто на первый взгляд, если бы не это волнение, от которого ладошки стали потными, а воздуха не хватало, не смотря на то, что в зале было прохладно.

Церемония Определения началась.

Одно за другим называли имена. Пятнадцатилетние мальчишки, выходили вперёд и вступали в Круг Определения. Если контур круга вспыхивал красным или белым пламенем, то кандидата препровождали на сторону будущих Защитников, где их ошалевших и растерянных встречали и подбадривали традиционным бокалом молодого вина наставники и курсанты Северной башни. Если же круг ровно светился теплым жёлтым светом, будущий Хранитель Знаний направлялся в стан мудрецов, который станет его домом на ближайшие годы.

Но бывало, что круг оставался безмолвным. Тогда кандидату полагалось выслушать короткую сочувственную речь, смысл которой сводился к одному: «Не судьба». После чего бедолагу выпроваживали за дверь. Отныне его судьба более не была связана с Орденом. Каждый из них, был волен сразу покинуть стены Ордена или же остаться, но только в статусе обслуживающего персонала. Таких находилось не много, учитывая что большинство кандидатов все же принадлежали к знатным родам.

Наконец, пришла очередь Нааррона. Робея, он прошёл в центр круга и остановился. Несколько мгновений ничего не происходило, и его едва не захлестнула паника, как вдруг по всей коже разлилось успокаивающее ласковое тепло. Шею и затылок нежно закололи тысячи иголочек, отдаваясь легкой щекоткой в кончиках пальцев. Ощущение было настолько приятным, что он не выдержал и широко улыбнулся, вызвав блаженным выражением своего лица понимающие смешки у наставников. Но улыбка вмиг слетела с губ, когда внезапно Нааррон осознал, что Круг Определения горит ровным жёлтым светом, который образовал стену выше его роста. Одобрительный кивок Агилона вернул на землю и напомнил, что пора освобождать место для следующего кандидата.

— О, нет! — обречённо прошептал Нааррон, понимая, что Защитником ему уже не стать.

Опустошенный он едва волоча ноги направился к мудрецам, боясь поднять глаза на деда. Опасаясь, что такого разочарования тот ему не простит. Вяло поприветствовав радостных сокурсников, не замечая одобрительного хлопка по плечу от наставника, он едва сдерживался, чтобы позорно не расплакаться по своей так и не сбывшейся мечте.

Когда очередь дошла до Крэга, Нааррон, наконец, смог собраться. Стиснув зубы, новоиспеченный адепт смотрел теперь уже на врага.

Крэг, сжав кулаки, храбро вошёл в Круг Определения. Светло-карие глаза смотрели прямо на Нааррона, а на губах играла кривоватая усмешка. Шли мгновения, а ничего не происходило — Круг оставался безмолвным. Улыбка бывшего друга постепенна угасла, а сам он заметно побледнел. Нааррон даже слегка обрадовался в тот момент, но тут же испугался недостойных мыслей. Прошла целая минута, когда контур Круга все же слегка полыхнул красным и погас. Крэг выдохнул с облегчением и снова засверкал ровными зубами, хотя улыбка его теперь была растерянной. Будто пытаясь взять реванш за пережитые неприятные мгновения он повернулся и одними губами шепнул, обращаясь к Нааррону: «Я — Защитник».

Нааррон встрепенулся, скидывая с себя липкую сеть тягостных воспоминаний.

На самом деле он давно ни о чем не жалел. Спустя годы обучения пришло четкое понимание, что судьба ученого мужа ему подходит как нельзя более. Для этого он обладает всеми необходимыми качествами: «А как бы я смог стать Защитником, если до дрожи боюсь змей и пауков? Да и драться, и ездить верхом совершенно не люблю и не умею?»