— Смотрите‑ка, кто пожаловал, — этот голос, я не спутаю ни с чьим другим. Чуть сместившись, удалось увидеть его обладателя. Брола явно не жаловала проказница судьба: вся левая половина лица представляла собой месиво, а глазница зияла пустотой. Но больше всего меня поразило другое: на поясе, в плетеной кожаной сетке, у него болталась отрубленная голова Гозерага. Что ж, все встало на свои места. Маски оказались сброшены, а продажные твари убиты.
— В вашем голосе слышна радость, — не осталась я в долгу перед Главой Совета, после чего наклонилась к Айрдгалу. Наместник тяжело дышал и не приходил в сознание. Черные нити древнего проклятия опутывали его ауру. Гнев Гор звал своего Повелителя к себе. Боюсь, что Айрдгал просто не знал, что выпустил на свободу, а Великая Мать не удосужилась предупредить его, ведь то был ее план.
Почему‑то мне, кажется, что и встреча с переломанными в топях тоже воплощенная мысль богини, ведь именно проклятие зверя не дает другому проклятию полной власти над Наместником Предков.
— Яра, — оттолкнув одного из воинов, ко мне подошла благородная. Внешний вид Эдары оставлял желать лучшего, хотя я сама выглядела не королевой в изорванной одежде. — Ты жива! — всхлипнула она и полезла обниматься.
— Сама не верю.
— Я так за тебя боялась, — разрыдалась она. Не люблю я подобное, и как вести себя не знаю. К тому же за нами наблюдали гномы.
Меня, как не странно спас Брол.
— На ней Венец!
Как по команде по пещере эхом разнесся шепот гномов:
— Венец. Венец. Венец…
И только сейчас я обратила внимание, что здесь находились женщины и дети. Израненные, грязные и испуганные они все смотрели на меня с надеждой.
— Дагаст, похоже удача на нашей стороне, — Брол хлопнул по плечу мастера Торвута. — Девка сможет провести церемонию.
— Перед тобой Наместница Жизни, мразь, — процедил Аларик.
— Она человечка.
— Что здесь происходит? — потребовала я ответа.
— Твой супруг дал слово, — обрадовал меня молчавший до этого момента Дагаст.
— Аларик, что они от меня хотят? — слепо выполнять чьи‑то указания я не собиралась.
— Его лояльность имела цену, — неохотно произнес гар Хейм. — Мы посчитали, что подобный исход лучшее для ветви мастеров. Думали, что Гнев Гор припугнет всех, и сможем усмирить его и вновь запечатать проклятие.
— С порождением все ясно, — нетерпеливо произнесла я. — Что имел в виду одноглазый?
У Эдары невольно вырвался смешок, и она с чувством произнесла:
— Видит бог, Яра, нам всем тебя так не хватало.
— Не упоминай богов, — процедила я сквозь зубы, а пальцы крепче впились в проклятое сердце. — Ну? Кто мне объяснит, чего так жаждут мастера, что не побоялись заключать договора с сущностям.
— Заткнись, девка! — рыкнул на меня Брол.
— О чем Хорекар? — Даргаст вновь облагодельсовал нас своим вниманием.
— Никто не хотел запачкать рук, Торвут, — зло выплюнул Брол. — Даже самый продажный клан побоялся, но не мои предки. Кто‑то должен был…
— Должен был наполнить чашу кровью, да? Гляжу, затея удалась! Тогда почему же ты здесь, Брол? Дай угадаю, — вся ярость, что накопилась внутри за этот дооолгий день, рвалась на свободу, — церковники бросили затею с Планом, или же это и был их План?
Видимо моя последняя догадка попала точно в цель, потому как его изуродованное лицо посинело. Секунда, две и гном рухнул на каменный пол. Я не чувствовала в нем больше жизни, сердце мастера Хорекара остановилось. Пусть Предки покарают душу предателя Заветов и всего народа гномов. К упавшему никто не кинулся на помощь, наоборот брезгливо отступили. Вот только поздно, Совет Мастеров уже не очистит свое имя, да и кланы, входящие в его состав.
— Я все еще жду, кто мне объяснит, что жаждет получить от меня Торвут.
— Корону Королей, — ответ мне предоставила Эдара. — Как только Наместник коронует одного из мастеров, тот получит Право.
— Право? — переспросила я.
— Я возглавлю нашу ветвь, Наместница. Никто больше из мастеров не будет подчиняться воинам, мы сами будет выбирать свой путь.
— Вы уже навыбирали, — не удержалась я от сарказма.
— Для нас это сродни рабству, — запальчиво произнес он.
— Зря ты равняешь всех Дагаст, — один из присутствующих гномов решил вмешаться. Наверное, потому, что он был стар. Очень стар. — Мы сами шагнули в пропасть и винить воинов глупо.
— Раз мы сами шагнули в нее, так и выбраться должны самостоятельно.
— Вперед, — махнула я рукой. — Веди за собой своих мастеров, уничтожь Гнев.
Читать дальше