Анастасия Киселева: Одно сердце на двоих

— Ладно, — пристальное разглядывание девчонке пришлось явно не по вкусу, она отступила и потянула за собой оборотня. — Волк, нам тут не рады, пойдем отсюда!

Фассат насмешливо хмыкнул, а Славрод наконец-то вспомнил, где уже видел это живое выразительное лицо. Неудивительно, что он не узнал ее сразу: за те неполные два года, что оборотень вел охоту, девчонка успела значительно повзрослеть.

— Ты?! Юнона?! Но как? Ты же должна была вернуться домой!

— Я и вернулась, — веско ответила Юни. — Теперь мой дом здесь.

Славрод машинально покосился на свой уютный деревенский домик, потом только осознал смысл сказанного и возмутился.

— Еще чего! Если это очередная выходка Тьмы, то я не пожалею сил и времени, чтобы отправить тебя назад!

— А давайте поговорим внутри, — предложил некромант, глядя, как медленно закипает его коллега. — Разговор предстоит долгий.

Славрод мрачно кивнул и отступил вглубь дома, безмолвно приглашая следовать за ним. Так или иначе, но на оборотня придется потратить несколько минут хотя бы, чтобы узнать подробности. Тем более, следует выяснить, готов ли Вервульф заниматься дальнейшей судьбой Юноны, или этот вопрос опять ляжет на плечи старого мага.

Брошенная вскользь реплика коллеги-некроманта, что тот соскучился по родным местам, вот и решил заглянуть на очередное собрание Ковена, предельно ясно намекала: есть новости. Но при посторонних Фассат все равно ничего важного не скажет, а внутренние дела какой-то далекой империи с периферии миров Славрода не интересовали совершенно.

Поэтому поставив перед незваными гостями угощение и разлив горячий чай по пузатым чашкам, старый маг выжидательно уставился на вожака.

Вервульф мгновенно отставил чашку, из которой так и не отпил, и начал рассказывать.

Два часа спустя старого мага начали посещать подозрения, что ему просто пудрят мозги; спустя три — подозрения сменились уверенностью.

Изначально планируя быстренько выслушать незамысловатую историю о похождениях оборотня и его компании и выставить их восвояси, Славрод постепенно погрузился в такое болото недомолвок и нестыковок, что сам только диву давался.

Нет, до момента встречи оборотней и Юноны рассказ выглядел вполне логично: искали, но не находили. Как троица оборотней умудрилась пересечься с мастером-некромантом нарваннского Ковена — тоже понятно. Почему Вервульф вернулся с «довеском», да еще отказавшись от кровной мести, было как-раз-таки ясно: бывший воспитанник просто выменял жизнь девчонки на свою. От Старейшего Славрод знал об инциденте на Змеистом и был искренне рад, что Венджер не стал испытывать судьбу, отыгравшись на Юноне за свои мнимые обиды.

Зато с девчонкой и ее ролью в недавних событиях было все не так гладко. Хотя Славрод едва ли бы обратил внимание на детали, если бы не редкие реплики мастера-некроманта. Фассат, насмешливо посмеиваясь, дополнял невнятный рассказ подробностями, за что не раз ловил мрачные взгляды парочки скрытников.

Заметно повзрослевшая Юни вытаскала из вазочки все печенье, по-детски непоседливо крутилась на лавке и периодически косилась на Вервульфа. В рассказчицы она не рвалась, отвечала только на прямые вопросы, да и как-то неохотно. Славрод подумал было, что девушка не хочет вспоминать неприятные моменты своего плена — мало ли, какое непотребство мог сотворить с ней уверенный в своей безнаказанности обозленный враг, но нет, о Венджере Юни говорила спокойно, без ненависти и отвращения. Даже с каким-то затаенным задумчивым сожалением.

А вопросов вокруг ее фигуры становилось все больше. Как она попала к Вервульфу, не являясь уроженкой Солэрийской империи? Почему она стала значительно старше? Чем обычная человеческая девчонка заинтересовала храмовников? Нет, что из монастыря ее спас Крейг понятно, но неясно, как дракон вообще оказался рядом? Почему девчонка сбежала на ночь глядя из дома некроманта? Юнона, отчитываясь об этом моменте, зло покосилась на Фассата, но внятного ответа дать так и не смогла.

Описывая события в замке, где ее продержали столько дней, Юнона совсем запуталась в недомолвках. Фассат, тонко улыбаясь, не сводил с нее глаз; Славрод наоборот становился все мрачнее. В финале истории ему стало и вовсе грустно: страшно представить, каким ударом стала для бывшего воспитанника правда о собственном происхождении. Оказаться чужой марионеткой — что может быть хуже для гордого и себялюбивого мага?

— Ну, вот как-то так, — неуклюже подытожила девушка, обрывая путаный рассказ.