Антон Аэрс: Сфера. Мир Обреченных

— Ты не должен дальше следовать за армией, — доверительно сообщил Кузнецову профессиональный шпион, когда они остались одни.

Несмотря на желание Нави говорить как можно тише, каждое его слово отражалось от окрестных скал, от сверкающей на солнце поверхности ледников и раскатистым эхом далеко разносилось по округе. Денис видел, что его собеседника пугает и злит такая невольная открытость миру. Поэтому речь его была очень торопливой:

— Эта армия обречена. Несколько дней назад в ущелье тряслась земля, а потом из образовавшихся трещин появился красный газ. Никто, кроме меня, не знает, что эта дорога перестала быть безопасной. Сейчас солдаты войдут в Сердце Гипериона, вдохнут ядовитого воздуха и вступят в бой друг с другом, а тех, кому повезет уцелеть в междоусобной резне, на выходе из ущелья встретит болотная армия Гарри Веселого.

— Так, значит, это западня! — хватаясь за рукоять меча, воскликнул Денис. — Но почему ты предал своего хозяина, Мастера Кипта, ведь он послал тебя привести подмогу?

— У меня много хозяев, — хитро прищурился Нави. — И всем им я усердно служу, получая из разных рук золото и серебро. Никто из них никогда не догадается, что верный Нави перекуплен конкурентом: я честно выполнил поручение Мастера Кипта, а о том, кто подстроил призванному им войску западню, ведомо только Мангрейду.

— И ты не боишься, что однажды твои подлости вскроются и тебя жестоко накажут?

Денису был омерзителен подлый предатель, похваляющийся перед ним своей философией иуды.

— Нет, не боюсь. Я слишком ловок и всегда сумею вывернуться.

— Но зачем тогда ты спасаешь меня?

— Я же тебе уже говорил, иномирец, что Нави помнит добро и умеет быть благодарным.

Сказав так, шпион быстрым шагом направился вниз по склону, где его ожидали две заранее приготовленные лошади. А Денис остался сидеть в глубокой задумчивости на камне. Кузнецов не сразу заметил бесшумно появившегося рядом Ткача.

— Теперь ты знаешь почти все, сын мой.

Денис поднял голову и увидел стоящего рядом с ним Самеаха. Ткач снова воспользовался телесной оболочкой погибшего наемника.

— Почему ты так долго скрывал, что я твой сын?

— После ошибки с Мангрейдом я должен был удостовериться, что ты не подведешь меня. Правда, если быть точным, ты мне не совсем сын, а прапрапраправнук. Но главное, что в твоих жилах течет та же кровь, что и в моих. Поэтому по законам Сферы мы считаемся с тобой отцом и сыном. В память о моем первенце я хочу, чтобы ты, как и он, звался Гетардом.

— А при чем тут Мангрейд?

— Он тоже мой сын и твой брат. Я готовил его для управления Сферой раньше тебя, но проглядел дьявольскую гордыню, что тайно свила себе гнездо в его сердце. Однажды он восстал против меня и объявил, что желает без чьей-либо указки управлять миром. Он что-то сделал с Книгой, и в ней стали появляться зловещие Руны. Он великий писатель, своим гением творящий будущее Сферы, но написанное им ужасно. Если сегодня Мангрейд победит, Сфера останется страшным местом — Миром Страданий, где правят пороки и грубая сила, зато преследуются милосердие и бескорыстная любовь. Мангрейд очаровал тысячи людей обещанием даровать им неслыханную свободу, прежде всего свободу от всякой морали. Но в результате они получат гораздо более тяжкие кандалы, чем те заповеди, соблюдения которых от них требовал я. Зло всегда прокрадывается в мир под обличьем добра. Даже его союзники по сегодняшней битве пока не знают истинного лица своего вождя. Многие считают моего сына бескорыстным борцом с божественным игом, то есть со мною. Но на самом деле его интересует только безграничная власть, возможность создавать государства по своему усмотрению и разорять их ради любопытства, как дети порой разоряют муравейники.

— Так покарай это чудовище своей божественной десницей, пока не поздно!

— Нет! — В близко посаженных глазах Самеаха одновременно промелькнул ужас и страстная любовь к своему непутевому ребенку. — Умоляю и тебя, Гетард: не становись братоубийцей.

— Да я вообще не планирую участвовать в вашей местной разборке, — пожал плечами Кузнецов. — Увольте меня от такой чести.

Ткач-Самеах подошел к Денису и ласково, насколько это позволяло грубо «сконструированное» лицо Самеаха, улыбнулся молодому человеку.

— Не старайся казаться тем, кем ты не являешься на самом деле. Я успел хорошо тебя узнать, сынок. Ты не из тех расчетливых людей, которые, увидев, как на ночной улице двое подонков пытаются надругаться над девицей, спешат спасти собственную шкуру. Ты истинный сын некогда славного рыцаря виконта де Су и мой прапраправнук. К тому же из Книги Мангрейд знает, что остановить его на пути к власти может только его родной брат. Но он пока не ведает, под каким именем и в каком месте скрывается этот человек. Я постарался сохранить истину о тебе в тайне до решающей битвы, иначе ассасинские ножи угрожали бы тебе днем и ночью.