Инна Сударева - Судья Королевского дома

Фредерик, застонав, пробовал вырваться, но Филипп, злобно улыбаясь, задергался, пытаясь стянуть его за собой в пропасть.

Кора, увидав, что творится, бросилась помогать. Откуда взялись силы — она уцепилась за пояс сползавшего с моста Фредерика и рванула его на себя. Тот ответил громким криком боли — его просто разрывали на части.

Тут лопнули ремешки, крепившие арбалет, и Филипп со злобным воем рухнул вниз, а Кора с Фредериком откатились на середину моста.

— А-а, — застонал Король, зажимая огнем полыхавшее плечо. — Ты уж извини, но твой отец — редкая сволочь!

— Покажи, покажи, — захлопотала Кора. — Глубоко? Серьезно?

— Больно!

Девушка отвела его руку, которой он зажимал рану, разорвала рубашку, чтобы осмотреть плечо. Из него торчал белый судейский болт.

— Что же делать? — растерялась Кора.

— Что делать, что делать, — забубнил, кривясь от боли, Фредерик. — Достать его.

Он сам схватился за стрелу и, рыча от «удовольствия», потащил из раны. Кора лишь с ужасом за этим наблюдала, совсем растерявшись. Молодой человек откинул ставший красным болт — из раны широкой струей хлынула кровь.

— Чем-нибудь, зажать ее, — просипел Фредерик. Кора сорвала с шеи шарф и им кое-как перевязала плечо.

Потом они поднялись, подошли к краю моста, заглянули в пропасть: Филипп лежал, распластавшись на камнях, что побурели от его крови в районе головы. Высота здесь была около тридцати метров, и надежды на то, что он остался жив после такого падения, не оставалось.

Фредерик прижал к себе Кору. Девушку бил сильнейший озноб.

— Все хорошо. Успокойся. Ты жива и невредима — это главное, — шепнул он ей на ухо, с удовольствием касаясь губами огненных волос. — Теперь пойдем.

На том конце моста им махали руками мастер Линар и Грег. Элиас, стоявший рядом, не махал: отработав катапультой — отшвыряв почти все бомбы, — он уже просто не мог лишний раз поднять руки.

Обняв свою любимую девушку здоровой рукой, Фредерик повел ее подальше от Орлиного замка, который весело трещал огнем пожарища.

В Крепости На Холме Король и его люди, вернувшись со штурма, по праву заняли лучшие комнаты в роме коменданта. Мастер Линар занялся плечом Фредерика и при перевязке выслушал все причитающиеся к этому проклятия. Кору окружила заботами Марта. Элиас препроводил захваченного им на мосту единственного уцелевшего кланщика в крепостной острог, a Грег занялся тем, что уселся с важным видом во дворе комендантского дома, чтобы поведать собравшейся детворе (и не только ей) о взятии Орлиного замка, в котором он сам, по его словам, сыграл далеко не второстепенную роль.

Комендант Матис тем временем снарядил в Орлиную усадьбу солдат, чтобы те помогли обитателям замка разобрать завалы после взрывов и пожара и восстановить разрушенное. Фредерик со своей стороны обещал хозяину замка денежную компенсацию за причиненный ущерб, но тот отказался.

— Меня, мою семью и всех моих людей спас сам Король. Большего я не мог желать, — кланяясь, отвечал он. — К тому же я с радостью предложил бы Вашему Величеству отдохнуть в моей усадьбе и залечить рану, которую вы получили, спасая наши жизни, но боюсь, состояние замка не позволит мне надеяться на ваше согласие.

Фредерик не стал стеснять хозяев Орлиной усадьбы. К тому же в его планах после освобождения Коры было немедленное отбытие в Белый Город, который ждал его для празднеств и коронации. Однако мастер Линар в категорической форме заявил, что необходимо хотя бы пару дней воздержаться от езды верхом, так как рана должна затянуться. А к коронации молодой человек планировал также присовокупить и обручение со спасенной девушкой. Только для этого надо было еще и с ней переговорить...

Жена коменданта крепости была хозяйственной и любящей уют, поэтому в свое время пожелала иметь за домом небольшой сад, который под ее началом и разбили подчиненные сэра Матиса. Под одной из груш в этом саду и нашел Фредерик Кору. Она сидела на деревянной скамье, прислонившись к стволу дерева, укутанная в теплый плащ, что дала ей Марта, и сонным взглядом наблюдала за курами. Их выпустили погулять по дышавшей весной земле.

— Как дела? — начал Фредерик.

— Неплохо. — Девушка подвинулась к краю скамьи. — Садись.

Когда он оказался рядом, Кора прижалась к нему, обхватила руками и спрятала лицо у него на груди.

— Огонек мой, — только и смог прошептать Фредерик, которого этот внезапный нежный порыв лишил всех остальных слов, и обнял девушку в ответ.