Инна Сударева - Судья Королевского дома

Фредерик оделся в куртку попроще. Теперь надо было по возможности обследовать замок.

— Господин Дарон, — обратился он к слуге, что все стоял у дверей, ожидая приказов, — буду признателен, если познакомите меня с замком, расскажете, что и как.

— Все, что пожелает ваша милость, — поклонился слуга.

Замок представлял собой одноэтажное сооружение из толстых мореных бревен на довольно высоком фундаменте из дикого камня и больше походил на огромную избу, чем на крепость феодала. В нем было два просторных зала и множество мелких комнат. На подворье размещались конюшни, склады, хлева для господского скота и прочие мелкие постройки.

Фредерик отметил, что усадьба обычного дворянина в его Королевстве куда более ухожена и приятна взгляду, нежели мрачное жилище барона Криспина. Единственное, что могло радовать здесь глаз, это прекрасный вид на окрестности с крепостной, также бревенчатой, стены. Замок располагался на высоком зеленом холме, а холм изящно огибала небольшая речка, темно-синими петлями уходившая в долину. И вдоль реки и дальше в полях кружили разноцветными лопастями ветряки, гордость земли барона.

— Их довольно много, — заметил Фредерик.

Он и слуга стояли на стене, и Дарон деловито объяснял, что нигде больше нет такого количества ветряков, как в земле барона Криспина. К ним подошли два воина, что несли службу на стенах. Став чуть поодаль, они принялись рассматривать рыцаря-южанина, вполголоса переговариваясь. Фредерик краем уха уловил пару реплик.

— Говорят, он круто машется...

— Ну капитан бы его сделал...

Молодой человек чуть дернул бровью и велел Дарону отвести его к конюшням...

Конюхи у барона были хорошими ребятами, и Мышку окружили должной заботой. Фредерик с удовольствием отметил, что его скакун сыт, напоен и вымыт. Жеребец энергично закивал головой, увидав хозяина.

— Молодец, мальчик, хороший. — Фредерик потрепал его по крутой шее, погладил широкую спину.

Он любил лошадей. Для него, особенно во время судейства, верный конь часто был надежней и преданней человека.

— У вас прекрасная лошадь, сэр, — это сказал барон, заходя в конюшни. — Я слыхал про коней такой масти, но ни разу не видел.

— Масть называется мышастая. Потому и коня зовут Мышка.

— Сколько стоит такой скакун?

Фредерик удивился:

— Я его не продаю.

— Может быть, обмен? Я бы дал вам за него двух своих лучших коней.

— Оставим это, господин барон. Я не торговец и не меняла.

Он чуть поклонился и поспешил выйти из конюшен: такой разговор был ему неприятен. А барон вновь нахмурился: ему, в свою очередь, не понравился тон южанина и его манера так запросто обрывать беседу.

Лежа в отведенной ему комнате на постели (надо сказать, он порядком устал, к тому же грудь и раненая рука разболелись), Фредерик, закрыв глаза, лениво прокручивал в мозгу все то, что произошло за последние дни. И почти жалел, что помог Роксане.

Деликатное покашливание отвлекло молодого человека от размышлений. Открыв глаза, увидал знахарку Орни. «Белесая, худенькая девочка, — отметил он про себя, — к тому же какая-то запуганная». Ее соломенного цвета волосы были коротко острижены в кружок, и от этого она напоминала подростка. А светлая кожаная одежда: короткая курточка, штаны с бахромой в боковых швах, широкий узорчатый пояс, на котором болталось несметное количество кулечков и мешочков, — еще больше делали ее похожей на мальчишку.

— Я стучала — вы не ответили. Я решила войти.

— Зачем? — тускло спросил Фредерик.

— Я... я знаю, кто вы, сэр.

Он сел и внимательно посмотрел на девушку. «Только сейчас заметил, какие у нее большие пронзительные светло-карие глаза. Спросил, чуть растягивая слова:

— И кто же?

— Судья Королевского дома, лорд Фредерик... Вы меня не помните? Конечно, мне ведь было тогда около пяти лет.

Фредерик нахмурился, вороша свою память.

— Двенадцать лет назад Судье Конраду из деревин Корень привели на суд знахарку, мою маму...

— Ах да, — кивнул молодой человек. — Я вспомнил. Твою мать Конрад хотел казнить. Кажется, ее обвиняли в отравлении?

Орни кивнула:

— Мою мать позвали лечить одну тяжелобольную, но было уже слишком поздно. Настои не помогли — женщина умерла, а ее муж решил, что умерла она от снадобий. Он и его родня повели маму к Судье, обвиняя ее в колдовстве и убийстве... Вы были там, на суде, сэр, и вы выступили в защиту моей матери.

Фредерик вспоминал все ярче: он приехал навестить Северного Судью. Тот пригласил его поучаствовать в суде над знахаркой из горной деревни. «Тебе необходим опыт в разбирательствах такого рода», — так сказал Конрад.