Александр Плахотин - Тень Скорпиона

У дома Делки их ждали несколько обеспокоенных крестьян.

— Ну, чего стоим? — нахмурил брови старшина.

— Так это… — выступила вперед дородная бабенка в накинутой на плечи богатой душегрейке, — тебя ждем.

— И дальше что?

— Как «что»? Народ знать желает, что случилось! Если Мийяра девку спортила, то завтра же ведьму к столбу. А ежели, как люди говорят, Аргия дитя нагуляла, да сама же его и сгубила, то сейчас же, немедля, кинуть блудницу в Виру, чтобы село не позорила!

— Тарафа! Думай, что несешь! — рассвирепел староста. — Да ежели оно так и было, попробуй ее хоть пальцем тронуть! Я с тебя живьем шкуру спущу! Поняла?!

«Хотя, с другой стороны, если силу не соизмерять, то и в этом можно найти свою пользу», — усмехнулся Каяс, между тем рассматривая толпу. Его внимание привлек высокий смазливый парень, внимательно вслушивающийся в каждое слово. Что-то было с ним не так — уж слишком он нервничал.

— Так что скажешь, Делка? Только правду говори! — Тарафа расходилась все больше.

Скорпо не любил вмешиваться в подобные дела. Он вообще старался как можно реже влезать в чужую жизнь. «Что случилось, то и случилось. Значит, так было нужно». Но девушку было жаль. Да и неужели его труд и старания должны пропасть впустую? Нет, на эту деревню у него были другие планы. Второй раз за день он внутренне сконцентрировался, входя в состояние потаенного глаза , и сделал первый шаг.

— Сударыня, я говорю вам как лекарь, что все слухи совершенно беспочвенны и не имеют под собой ни толики…

— Это кто такой говорит?! — грубо перебила его Тарафа. — Ты откуда, молодец, вообще выискался, а? Наслышаны уже про тебя, хамье бездомное!

Как ни странно, но в глазах у Скорпо слегка потемнело. Прекрасно понимая, что это мальчишество может не сойти ему с рук, он попытался как можно глубже взглянуть на женщину.

— Вы что-то говорили о позоре? — показывая безупречные зубы, широко улыбнулся маг. — Я так вижу, что вы замужем. И ваш драгоценный супруг тоже здесь? Отлично! Тогда поведайте ему, а заодно и всему народу о некоем событии пятидневной давности, что случилось между вами и вашим э-э-э… соседом на сеновале вашего же сарая.

Вокруг все оглохло.

— А заодно и о поездке на ярмарку в соседнее село, — закончил маг, выходя из состояния взгляда. Его немного пошатывало, но он был совершенно спокоен, зная, что сейчас это пройдет.

— Ах ты, сучка! А я еще слухам не верил! — К остолбеневшей Тарафе подлетел дюжий мужик, хватая левой рукой ее за воротник, а правой пытаясь ударить в лицо.

Изменница увернулась, оставив в кулаке супруга душегрейку, и пустилась наутек. Но не тут-то было: споткнувшись о кем-то выставленную ногу, она упала, загребая руками пыль и принимая первый удар. На обманутом муже с двух сторон повисли бабы, силясь уберечь от расправы свою подругу. На них, в свою очередь, кинулись друзья мужика.

— Заметь: про тебя я ничего не сказал, — шепнул опешившему Делке маг.

Не обращая внимания на возникшую драку, Скорпо обошел матерящийся круг, направляясь к заинтересовавшему его парню. Малый, заметив его, задергался еще больше, чем выдал себя с головой. Каяс даже не стал смотреть на него — настолько все было очевидно.

— Теперь ты! — больно ткнул ему пальцем в грудь чародей. — Твое имя?

— Илия… — тяжело сглотнул тот.

— Илия, ты знаешь, что за все надо платить? — Юноша кивнул, не сводя глаз с ледяного лица мага.

— Не слышу?! — Голос мужчины тоже не отличался теплотой.

— Да… — еле слышно прозвучало в ответ.

— Громче!!!

— Да, знаю! — Парень трясся, как одинокий лист на ветру.

— Завтра утром у ее дома. Повтори!

— Утром… у ее дома…

— У чьего именно дома? Поясни.

— У дома Аргии.

— Молодец. Можешь идти спать, — отпустил его Каяс, возвращаясь к, старающемуся навести порядок, старшине.

Драка уже закончилась, селяне расходились по домам, на ходу обсуждая последние события вечера.

— Все в порядке? — заложив руки за спину, как ни в чем не бывало, стал рядом с Делкой магистр черной и белой магии. — А что у нас сегодня на ужин?

— Ты ведь не просто лекарь? Или я ошибаюсь? — Делка ковырял двузубой деревянной вилкой давным-давно остывшую яичницу. — Чего молчишь?

— Я ем… — проглотил Каяс жесткий кусок кое-как жаренного мяса. — Трапеза трапезой, а беседа беседой.

— Ну-ну. — Староста отодвинул тарелку с почти нетронутой едой. — Эй, мать, подай-ка вина.

Женщина с испуганными глазами молча выставила на стол огромный запотевший кувшин.