Александр Плахотин - Тень Скорпиона

Потом всю дорогу к заветному городу гномов, когда они пробивались сквозь снежный буран, из головы мага не выходила мысль: почему Лео так поступил? Было ли это признание побежденным победителя, или глава Круга Двенадцати преследовал свои, известные только ему самому, цели? Скорпо пребывал в недоумении.

Наступил день, и они вступили в Кинблоу. Прекрасно помня наставления, данные Таром Архатом, королем Голубых Гор, Мийяра нашел нужного ему гнома. И вот сюрприз (или оскал Судьбы?) — им оказалась гном-женщина. И не кто-нибудь, а жена покойного Катт-Арра, того самого, что поставлял Скорпо всякие магические штучки и который-то и вывел потерявшего способности чародея на Бунп Лоуусу. Как сей достопочтенный муж встретил свой последний час, Инвар старался не вспоминать.

Несколько нудных, тягучих часов, потраченных на бессмысленные разговоры, и Скорпо выходит за порог, зная имя того, кто откроет заветную дверь, за которой томится в ожидании свободы Всевластие.

Девица Винетта. Единственная дочь правителя соседнего Вильсхолла, Гиера Одиннадцатого. Она сейчас в монастыре на содержании. И будет торчать там до тех пор, пока папаша не исполнит долг перед единоверцами, взявшими на себя воспитание будущей королевы. И у Скорпо возникает гениальный план, как заполучить ключ , да еще при благоприятном стечении обстоятельств… Ну, это все потом, сейчас главное — деньги, время и… справится ли тролль самостоятельно, ибо магу при всех «за» монашки девушку не отдадут, а сам он слишком известная личность, чтобы выдавать себя за другого.

Небеса уловили душевные смятения Инвара, прислав ему гнома, Дожа — Дырявого Мешка. Поборов в себе нежелание связываться с этим типом, тщательно проинструктировав его и тролля и снабдив их всем необходимым, Скорпо благословил друзей в путь.

Всего-то дел: найти Кривого Ра, отдать ему большую партию фэла, получить за него необходимую для выкупа сумму, доехать до монастыря и обменять золото на девицу, представившись посланцами ее родителя.

До того дня, когда перед его взором наконец не появились основательно прокопченные тролль и гном в сопровождении долгожданной девушки и совершенно недолгожданными эльфом и… кентавром, которых его двое остолопов подцепили по дороге, Скорпо и не знал, что это такое — «острая боль в области сердца»!

А когда эта четверка обрисовала, каким образом Судьба свела их воедино…

Скорпо, плюнув, успокоил себя: когда он завладеет артефактом, ему будет абсолютно все равно, устроят на него гонения за разрушенный монастырь единоверцы и родственники убиенного короля Гиера или нет. Богов наказывают только боги, а не кучка параноидального сброда. О смерти Кривого Ра и говорить не стоило.

И вот наступил ответственный миг.

Еще до рассвета Дня Волхвов Скорпо, облаченный в новую мантию, в сопровождении вольных и невольных свидетелей вышел к пещере, за стенами которой томился Бунп Лоуусу.

С первыми лучами солнца появился Краса Неба. Выйдя из чащи леса, единорог направился к ожидающим его людям.

Повинуясь зову Книги, Рох-Тилион двинулся в глубь тайника.

И тут все пошло наперекосяк…

У самой стены-двери, произнося ленивитанские заклинания приветствия, Мийяра увидел, что страж не только не реагирует на него, но еще и не видит в приведенной девушке «ключа».

Быстро прокрутив в голове все условия и найдя все верным, чародей попробовал еще раз… Потом еще… Результат тот же — Рох-Тилион вырывается и, как простое напуганное животное, норовит броситься наутек, а сама гора, в свою очередь, начинает дрожать, готовая вот-вот рассыпаться. Последнее было понятным: если вор средь бела дня пытается открыть не тем ключом дверь, на шум являются либо сердобольные соседи, либо хозяева. Те, кто заточил в этой глуши Бунп Лоуусу, не могли оставить подобное нахальство без внимания.

Еще раз, горя от нетерпения, сын Лысой Мийяры прокручивал в голове условия. Год? Этот! День? Сегодняшний! Так что же не так?!! Почему единорог отворачивается от девушки, словно она… она…

— Милая девушка, — с дрожью в голосе обратился он к Винетте. — Боюсь показаться невежливым и даже грубияном и хамом, но обстоятельства таковы, что я вынужден задать вопрос, который вправе задавать только отец, мать и священник!.. — Сейчас должно решиться все. Жизнь или бесславная смерть. — Вы… девица?

Наследница Вильсхолла побледнела, а затем, покраснев, сложила руки на груди.

— Ну, не юноша же, господин волшебник!