Симона Вилар - Чужак

Они только сейчас заметили, что к ним за занавеску зашел хозяйский ребенок, бесштанник. Стоит себе карапуз в рубашонке до пупа, смотрит серьезно, засунув палец в рот. В доме разговоры, движение, а этого, видимо, привлекла возня на обычном месте родителей. Варяг шутливо зарычал на него, клацнул зубами. У малыша в первый миг испуганно округлились глазенки, потом он захихикал, убежал, мелькнув голой попкой.

Торир смеялся, откинувшись на шкуры. Карина приподнялась на локте, глаз не могла от него отвести.

— Ты хоть скажи, как называть тебя?

Принадлежать полностью чужаку и даже имени его не знать — уж не диво ли?

У него было иноземное, непривычное имя — Торир. Она стала звать его на свой лад, ласково — Торша. Его это позабавило. Но когда спросил, как ее саму величать, она смутилась.

— У меня недоброе имя. Кара. Кариной кличут.

— А по мне — даже красиво. Карина. У ромеев это значит Карийская страна, что в южных землях.

Он говорил ей только приятное. И она лежала рядом, положив голову на его плечо, слушала. И не представляла, что можно получить такое удовольствие подле мужчины. Ощущать близкое биение его сердца, вдыхать его запах. И это дивное ощущение защищенности, словно ничего больше на свете не существовало. Она еле обращала внимание на внешние звуки, голоса, скрип двери, когда ее порой открывали, и тянуло холодом. Но Торир словно чего-то ждал, прислушивался. Когда за занавеску зашел хозяин, варяг спросил, не было ли вестей от волхвов. Карина заволновалась, что сейчас он покинет ее. Но нет, у них еще было время, и они лежали рядом, дурачились, ели принесенную хозяйкой вареную репу, пили простоквашу. Торир ласково играл волосами Карины, а она, заметив блеск в его глазах, вновь начала тянуться к нему, целовать, как он научил, ласкать. Ее ведь тоже кое-чему научили былые супружества, знала, какие ласки мужскому телу приятны. И опять они любили друг друга, доводя до изнеможения. Но вскоре Торир вновь стал задумчив, иногда чуть хмурился. В такие минуты он не думал о своей красивой попутчице, волновался, отчего так долго нет известия от волхвов. Что он не так сделал, не так сказал, раз они не шлют вестового?

— Торша, — тихонько окликнула Карина. — Ты возьмешь меня с собой? Я к дальним переездам привычная, не помешаю.

Его взгляд был устремлен, прочь, рука почти машинально скользила по ее плечу.

— Думаешь, далеко еду?

— Да. Собран ты как для дальнего переезда. Сам ты нездешний, но куда ехать, наметил. И коня жалеешь, не загоняешь, значит, нужен он тебе, чтобы отвез подальше.

Торир внимательно поглядел на нее. Ишь, как скоро сообразила. И хоть хороша девка для любовных утех, но никак не для того, чтобы в его дело соваться.

— Учти: поедешь со мной или нет, тебе я ничего не должен.

У Карины сжалось сердце. А она-то надеялась, что после произошедшего между ними… Знала ведь, как мужчины к ней прикипают. Но не подала виду, что задета. Села, отбросив на спину длинные волосы, обхватила руками колени.

— Я обузой не буду. Ты ведь человек пришлый, а я в землях радимичей все пути знаю, могу и проводницей служить.

И поглядела через плечо, сначала спокойно, а потом уже через невольно набежавшую слезу.

Торир видел любовь в ее взгляде. Что ж, женщины часто любили его. А эта… Он видел в полумраке ее светлые глаза под пушистыми ресницами, видел алый, запекшийся от поцелуев рот. Да, хороша, что уж тут. А красота тоже сила, ее при надобности и использовать можно. Но кто эта красавица? Ничего ведь не знает о ней. А баба она явно не простая. Есть что-то особое в ее взгляде, в интонациях голоса. Он поцеловал ее ладонь — нежную, почти не огрубевшую от работы. У местных женщин другие руки, твердые, шершавые, другая осанка, без этой вызывающей горделивой грации.

— Кто ты, Карина?

«А сам ты кто? Откуда?» Она чувствовала в нем нечто непонятное, но простодушно улыбнулась.

— Я жила у радимичей. Меня Родим в свой терем меньщицей брал, но Параксева-княгиня прогнала.

— А…

В его взгляде появился новый интерес. Он даже нахмурился. Но тут сообщили, что пришел посланец волхвов, и варяг вмиг поднялся, стал одеваться. Карина тоже засобиралась, но он остановил ее;

— Жди. Не ходи за мной.

Он вышел на крылечко, и после полутемной избы свет полуденного солнца просто ослепил его. Прикрыв рукой глаза, варяг осмотрелся. Волхва он увидел у обледенелого колодца. Тот был собран как в дорогу — в валенках, длинном кожухе, подпоясанном лыком. За повод держал неказистую лошаденку с переметными сумами у седла. Значит, все же проводник, не из главных, просто из тех, кто еще посвящение не прошел. И все же служитель держался не больно приветливо, не подходил ближе. И уже идя к нему, Торир увидел за деревьями леса двоих кметей в меховых накидках поверх копытных доспехов. Поняв, что их заметили, кмети сделали обычный приветственный жест. Торир кивнул. Не иначе как из Елани пришли, но он побоялся додумать мысль до конца, догадываясь, зачем они посланы.