Ловец Снов - Заброшенный Город (СИ)

— У них нет повара, жена старосты и его дочка, сготовили все это сами, — сказал отец.

И тут я задумался. Я осмотрел стол, заставленный блюдами. Хотя они и были не изысканными, но трудно представить, что все это сделали две женщины, не имеющие никаких приспособлений, даже крана с водой. Я представил, как они бегает по кухне в многослойных юбках, задыхаясь от жара печи и мне стало их жаль. Чтобы не расстраивать хозяйку я съел побольше и, наверное, поэтому среди ночи у меня заболел живот.

Я проснулся и встал. Мой организм требовал, чтобы я дошел до туалета, но я уже знал какие туалеты в домах у людей и отчаянно не хотел туда идти. Больше того, мне даже думать не хотелось о яме, вырытой в земле, над которой витают миазмы и мухи, и я из последних сил терпел, надеясь, что все пройдет и я смогу сходить в туалет где-нибудь в лесу, по дороге. Но ничего не вышло, пришлось вставать, зажигать свечу, тащиться во двор, в поисках выгребной ямы.

В этом поганом туалете, который и туалетом то назвать было нельзя, я едва не расплакался от отвращения.

— Зачем? Зачем мы поехали сюда? — думал я, стараясь поскорее закончить свои дела.

Как же я ненавижу этот город!

Выбравшись из щелястого сооружения, я вздохнул полной грудью свежий воздух и вдруг заметил невдалеке от себя белую тень. Какой-то человек шел по двору с корытом в руках. И судя по длинной юбке, волочащейся по земле, это была женщина. Я замер. Мне было любопытно посмотреть на человека, когда он не видит меня. Еще никогда мне не приходилось видеть, как ведут себя люди, когда не знают, что я рядом. Обычно люди при встрече замирали и молча пялились в землю, ожидая, когда я пройду, так что я смотрел и ждал, что же она будет делать.

Женщина прошла по двору и остановилась неподалеку. Поставила на землю корыто и начала вытаскивать из него какие-то тряпки и развешивать их на веревках. Я пытался понять, что же такое она это делает? Потом до меня дошло — она развешивает белье после стирки. Вот так вот просто — на веревки во дворе! С ума сойти!

Женщина начала что-то напевать тихим, мелодичным голосом и я дивился — на улице ночь, она все еще работает по дому и должна бы устать и с ног валиться, но она весела, не жалеет себя и не рыдает, хотя вокруг нее такое убожество.

Наконец она закончила развешивать белье, подхватила корыто и пошла к дому. Я отправился следом.

— Кто она такая? — думал я. — для жены старосты слишком молода. Наверное дочка. Походка у нее была легкая, живая, завязки фартука обхватывали тонкую талию. Я окликнул ее и спросил где тут кухня. Мне хотелось пить. И тут с ней случилось тоже, что с остальными, стоило им меня заметить. Охнув, она уронила свое корыто, замерла, съежилась на крыльце и опустила голову.

Я попытался говорить с ней ласковее, чтобы не испугать еще больше.

Наконец она ответила мне и немного подняла голову. Я разглядел ее лицо — красивое, с ровной, нежной кожей. Волна каштановых волос, была собрана в сетку на ее голове, но несколько прядей выбились и упали на плечи.

Я понял, что беззастенчиво разглядываю ее уже несколько минут, но она молчит, хотя любая девушка в моем городе уже давно сделала бы мне замечание.

Наконец я вспомнил о правилах приличия, поблагодарил ее и прошел мимо. Я почувствовал ее запах — она пахла цветами и мылом, а вовсе не потом, или грязью. Я еще раз посмотрел ей в глаза и она вспыхнув, отвернулась.

Утром, когда мы уезжали, я рассказал об этой встрече отцу. Он сказал, что да, это была дочка старосты.

— А ты не хочешь забрать ее себе?

— Себе? — сперва не понял я.

Отец усмехнулся:

— Да, себе. Пусть живет в доме, занимается уборкой. Ты сможешь видеть ее, когда захочешь.

Признаться честно, мне на самом деле хотелось увидеть ее еще раз. Я колебался, и отец спросил:

— Ну?

— Но у нее же тут дом. Семья, — смущенно ответил я.

— Дом? — усмехнулся отец и обвел руками жалкие стены. — Посмотри вокруг. Думаешь ей будет лучше здесь, гробиться каждый день на каторжной работе, чем жить с нами, носить чистую одежду и выполнять простые обязанности?

Это все решило. Я сказал:

— Да. Тогда пусть едет к нам.

— Я скажу старосте, чтоб отправил ее в наш дом, пока мы будем в пути, — ответил отец и я лишь кивнул. К стыду своему скажу, что мне даже в голову не пришло спросить об этом у нее самой. Я был уверен, что знаю лучше нее, что для нее хорошо.

Мы снова поехали на лошадях по земляным дорогам. Пейзажы вокруг были всегда одними и теми же — поле, лес, или дорога. Я думал, что это вскоре надоест мне, но к концу первой недели заметил, что картины никогда не повторяются. Природа, великий художник не создает двух одинаковых пейзажей. Даже двух одинаковых деревьев не встретить в одном лесу.