Виктор Каменев: Абы не в пекло (СИ)

— Ты жалуешься на судьбу, — перебил его ангел. — В то время как истинный христианин смиренно принимает то, что уготовано ему высшими силами.

— Дурак я был, что с вами связался. Оставался бы себе язычником и горя не знал.

— Ты не заговаривайся!

— Ладно, Винни, оставим эту тему. Ты мне вот что лучше расскажи. Читывал я как-то на досуге библейские сказки…

— Притчи! — сердито поправил ангел.

— Ну ладно, пускай будут притчи. Так вот, там написано, будто бы в доисторические времена ваше племя любило лазить в постели к земным женщинам.

— К чему этот разговор? — резко спросил ангел?

— Не сердись, Винни, должен же я знать. Вы ведь бесполые? Бесполые, да?

— Допустим.

— Да чего там допускать! Получается, добрый боженька кастрировал вас за ваши подвиги?

Ангел встал на ноги и сказал:

— Вон отсюда!

Его пухлая ручка, указующая на дверь, дрожала от негодования.

Надо заметить, что рыцарь-священник даже не пошевелился.

— Ну чего ты, Винни? Я же пошутил.

— Вон!

Но тут открылась дверь, и вошёл плешивый чёрт в очках, деливший кабинет с ангелом Винниусом.

— Бебек, — представил мне его мой спутник. — А это…

— Вижу, — перебил чёрт. — Новобранец. Чего орём?

— Да вот, Винни рожа моя не понравилась, — ответил мой провожатый.

Чёрт впился в него пристальным взглядом поверх очков.

— Рожа как рожа, — вынес он свой вердикт. — Видали и пострашней.

Ангел бросил на обоих убийственный взгляд и прошипел:

— Можешь не сомневаться, рыцарь, я тебе этого не забуду!

Чёрт сел за свой стол, взял журнал учёта личного состава и сказал:

— Готово. Идите.

Мой провожатый двинулся к выходу и кивнул мне туда же.

— С чёртом проще, — сказал он, когда мы оказались в коридоре. — Не любит он бюрократии.

— Зачем тебе понадобилось выводить из себя ангела? — поинтересовался я.

— Сам напросился. И потом вот это его «рыцарь» примерно как для тебя — «зайка». Так что он и сам меня выводит.

— А что такого страшного в рыцаре? — удивился я.

— Потом как-нибудь расскажу. А вообще всё это — натуральное ханжество.

— Что именно?

— Да его нытьё по поводу отсутствия в Отделе специалистов из рая. Сдаётся мне, что оттуда просто-напросто никого не выпускают.

— Почему?

— Чтобы они не рассказали правды о том, что там происходит.

Разговаривая так, мы пришли в Отдел. Тут уже не было унылых коридоров; он представлял собой нечто вроде общежития, где у входа, рядом с телефоном, сидел дежурный. Жилые комнаты располагались компактно, а кроме них имелись ещё и множество других помещений: спортзал, душевая, учебные классы. Мой провожатый постучал в одну из дверей и заглянул внутрь.

— Здорово, вояка! — сказал он. — Тут к нам молодое пополнение прибыло.

— И что? — поинтересовался невидимый мне вояка.

— Постажируй его.

— Слушай, ты что — с Луны свалился? Меня же отстранили от должности.

У моего провожатого отвалилась челюсть.

— Тебя? — переспросил он. — Когда? За что?

— Это долгая история.

— Так мы послушаем, — обнадёжил своего собеседника мой провожатый. — Времени у нас навалом.

— Заходите тогда.

Священник-рыцарь кивнул мне головой. Мы вошли в комнату. Отстранённый от должности валялся поперёк кровати свесив голову вниз.

— Садитесь в кресла, — пригласил он нас, устраиваясь поудобнее.

— Так за что тебя отстранили? — нетерпеливо спросил мой провожатый.

— Да ни за что! А то ты нашего начальства не знаешь! Тут такое творилось! Ну, слушайте, только я начну издалека.

Сергей Тимошенко, капитан Военно-Воздушных Сил Украины, стоял в наряде дежурным по бригаде. Неделя выдалась дурной: две смены полётов плюс ожидание прибытия главкома со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде вылизывания территории, мелкого ремонта на объектах и устранения недостатков в документации. Все эти дни Сергей приходил домой только чтобы поспать, практически не видя жены и дочери. В субботу, когда неделя почти миновала, проводили парково-хозяйственный день, а после обеда громом среди ясного неба для него прозвучало известие о том, что ему срочно надо заступить в наряд вместо одного типа, заболевшего какой-то диковинной, неуставной болезнью.

Поэтому неудивительно было, что Сергей пребывал в мрачно-подавленном настроении. Ничего ему так не хотелось, как расквасить кому-нибудь физиономию, но в пределах досягаемости находился только ни в чём не повинный помощник дежурного по бригаде.