Вадим Саитов - Цитадель души моей

Тащите его к вольпу.

И опять темнота.

Жаркий шепот во тьме.

— Воздай хвалу богам, мальчик. Кому ты там молишься? Фебу, Сатурну? А, неважно — воздай всем. Ты не знаешь, как тебе повезло! Я и сегодня — не последний человек в Империи, а завтра стану неизмеримо выше. Потому что власти рыжих бестий придёт конец — у нас будут новые друзья и даже не друзья — братья! Всё будет по-новому и это — благодаря мне!

Темнота вспыхивает двумя озёрами золотого огня. Темнота ошеломлена и не может сдержать удивления.

— Как мы раньше не замечали!? Вы же так похожи… это всё меняет…

Теперь темнее, чем даже раньше.

— Кто это? Что он здесь делает?

— Не обращай внимания. Он в трансе, он нас не слышит.

— Все равно. Пусть его уведут. Ты не представляешь, как я рискую…

— Я не представляю, я знаю. Не бойся, риска нет. А юношу ты с собой заберешь.

Пристроишь его к егерям.

— Не выйдет. Они квоту по школярам на этот год уже выбрали. Ты знаешь, как строго за ней следят.

— А ты постарайся. Вдруг окажется, что какой-то из взятых школяров не подходит? Или умер? Или… ну не мне тебя учить.

— Ничего не обещаю, но попробую. Зачем тебе это?

— Первое — материал хороший. Податливый, но прочный. Нечасто такое попадается. Если выживет, то далеко пойдет. А нам свои глаза и уши у егерей не помешают.

— Вам — вольпам? Или нам — людям?

— Нам — разумным существам. Беспокоящимся о своем будущем.

— А второе?

— Второе? Мне кажется, именно этого хочет от меня Судьба. Даже больше — я практически в этом уверен.

Еще темнее.

Вода тонкой струйкой льется мне на лицо, плещет по засохшим губам. Что? Я всё еще в логове Шела? Но это же было уже… так давно, что всё картины тех дней покрылись в моей памяти дымкой забвения. Я вообще не уверен, что это было со мной. Но вот ведь только что Руз и крыса по кличке Шило держали меня за руки, а Сар бил меня по лицу наотмашь широкими, как лопаты, ладонями. Но откуда я знаю их имена? Я же их первый раз видел…

— Хорош воду переводить, он уже очнулся!

Я открыл глаза и увидел нависающего надо мной невысокого, но коренастого лысого бородача в кольчужном доспехе и, нанесёнными синей краской, узорами на лице. Еще несколько людей — оружных, доспешных и с такими же разрисованными физиономиями — стояли поодаль. Я приподнялся и покрутил головой, уже примерно представляя, что сейчас увижу. Корабль. Не очень большой, видал я и покрупнее, да и не разбираюсь я в кораблях ничуть, но в этом была какая-то стать, подобная той, которая с первого взгляда выдает хорошую лошадь. Хищный вытянутый силуэт, окованный бронзой таран под носом — я б догадался, что передо мной не торговец, даже если бы не ряд щитов по борту и оскалённая драконья пасть на носу. Сколько на корабле людей, я не заметил, но направленные на меня взгляды ощущал во множестве — и не сказать, что добрые.

Норманны. Но — пираты — это очевидно. Если они в мире с Мезой и тамошним конунгом — очень хорошо. Если нет… тогда не стоит торопиться о своем недавнем знакомстве рассказывать. Верги я нигде не заметил, и это мне не понравилось.

Бородач, видимо, решил, что дал мне достаточно времени прийти в себя.

— Егерь и бестия в лодке посреди моря! Кому расскажи — не поверят, и правильно сделают — я и сам глазам не верю. Мои ребята считают это плохим предзнаменованием, часть предлагает вас убить, часть — отпустить плыть дальше и почти никто не предлагает дать вам перед этим хотя бы бочонка воды. Бестию, — он кивнул за спину, — я уже выслушал, она утверждает, что ты — егерь, но не может объяснить, почему вы оба живы. Ну, то есть, почти живы. Теперь я хочу выслушать тебя.

Очнувшись, пояс свой с вшитыми в него камнями я уже общупал — как я полагаю — незаметно.

— Ты — норманн, — прохрипел я. Воды бы глотнуть. Глянул с сожалением на мех в руке одного из воинов, вздохнул и отвел взгляд.

— Допустим.

— Ты знаешь Эйнара Рауфельдарсона? — уф, выговорил. Скажи кто заранее, что мне удастся не просто произнести вслух это имя, но еще и произнести в таком состоянии — посмеялся бы только.

Странное выражение мелькнуло в глазах нордлинга.

— Может быть, и знаю, — осторожно ответил он. Но я бы не сказал, что его отношение ко мне стало более враждебным — наоборот, интерес явный в его взгляде появился. Ладно, была — не была.

— Эйнар Акулья Кожа, — я сглотнул, покривившись от рези в глотке, — Оттару привет передает. Но только лично. Из рук в руки.