Денис Чекалов - Гончие преисподней

Несколько минут Франсуаз болтала с Карлитой, потом собралась уходить.

– Кстати говоря, – заметила демонесса, открыв маленькую калитку, – я видела тут одного мальчонку… Милый такой сладкий красавчик. Он еще ходит с такой уродливой псиной – бульдогом, кажется. Он – как? Любит девочек?

Демонесса сладко потянулась.

– Мне бы хотелось…

– Это доктор Бакула, – ответила Карлита. – Прости, милашка, он здесь не бывает.

– «Он здесь не бывает»! – воскликнул я. – Вот все, чего ты добилась своими методами. В следующий раз я буду разговаривать.

Франсуаз задумчиво шла по улице, почти не слушая меня.

– Бакула не ходит к девочкам Карлиты, – сказала Френки. – Он ходит к ней.

– Что?

– Доктор Бакула – любовник Карлиты Санчес, и это все очень серьезно – по крайней мере, для нее.

– Постой-ка.

Я придержал девушку за руку.

– Ты все это поняла по одной ее фразе?

– При чем тут фраза? Я же сказала, ты не знаешь таких людей, как Карлита. Мне достаточно было ей в глаза посмотреть, когда она услышала про Бакулу.

– Городская мадам и уважаемый доктор… Френки, это, мягко говоря, мезальянс.

– Ченселлор и демонесса – тоже не пара из рождественской сказки. Пойми. Карлита содержит дом со шлюхами. Она сама была шлюхой, ей и осталась. Но сама она не считает себя такой.

– И кем же она себя считает? Владелицей пансиона для благородных девиц?

– Женщиной, Майкл. Женщиной, которая много страдала; ты сам знаешь, что быть профессиональной шлюхой – не сахар.

– Что это значит – сам знаешь?!

– И вот она встречает доктора. Его жена умерла. Он очень ее любил – ты сам видел, как он о ней рассказывал. Вряд ли притворялся. И тут появляется Карлита. Два одиноких сердца. Романтическая любовь. Она закроет заведение, и они уедут вместе – далеко, далеко.

– Романтическая любовь? После смерти жены доктор пошел по шлюхам – вот и все.

Франсуаз с упреком посмотрела на меня.

– Может быть, для него это так. Но не для нее. Доктор Бакула для Карлиты – принц из сказки, который увезет ее на белом коне.

– Скорее уж на бульдоге.

Франсуаз пружинисто шагала по горной дороге. Приятно вырваться из серых стен Бармута и снова ощутить на коже дыхание свежего ветра.

Цель путешествия не очень радовала. И все же гораздо лучше навестить заброшенную могилу Боягорда и попытаться узнать, где прячется дух сейчас, чем глотать пыль в городских архивах.

Демонессу вполне устраивало, как выпал жребий.

Дорога превратилась в тропинку, а та и вовсе исчезла – так мелеет река в степи. Единственный, кто встретился девушке по пути, был гоблин-торговец, продававший пирожки. Когда Френки подошла ближе, он скорчил рожу и на ее просьбу ответил:

– Только для троллей.

Франсуаз так и не смогла понять почему, но тролли еще те проныры, умеют нажиться там, где проигрывают другие.

Поэтому она настаивать не стала, лишь дала гоблину по уху, чтоб не задавался.

Могила появилась перед Франсуаз внезапно, словно и не было над ней каменных сводов, мрачной покосившейся ограды, чугунной калитки. По обычаю бьонинов, волхва закопали в землю и установили над ним два креста – один пятиконечный, второй анкх Святого Пейрана. Вокруг насыпали белый речной песок.

Рядом стояла небольшая часовенка.

Франсуаз помедлила – демоны ненавидят смерть, как и эльфы. Потом вошла. Сгорбленный человек стоял у могилы, время от времени протягивая к ней руку, словно пытаясь коснуться души того, кто был здесь похоронен.

– Здравствуй, дьяволица, – произнес он.

Френки достала меч – не то чтобы она не доверяла ему, просто в пустынном месте девушка должна быть осторожней.

– Кто ты? – спросила демонесса. – И почему эти загадочные незнакомцы не носят на груди карточек с именем?

– Я Черный рыцарь, – ответил он, обернувшись. – Я тот, кто убил волхва Боягорда.

– Очень мило, – сказала Франсуаз. – Не хочешь повторить? Он тут как раз не вовремя воскрес.

– О Христе говорили то же самое, – согласился рыцарь. – Но я всего лишь призрак и не могу убить его снова. Зато я могу покарать тех, кто вернул его к жизни.

Девушка наморщила нос.

– Это кого? – спросила она.

– Тех, кто принес дыхание Боягорда в его родной город, – отвечал рыцарь. – Тебя и твоего друга.

Лицо рыцаря покрывали толстые, длинные шипы, и было невозможно увидеть, что под ними скрывается.

Один гоблин-кабатчик уверял Френки, что у Черных витязей есть и глаза, и рот, но их не видно за острыми лезвиями щетины. Впрочем, этот трактирщик никогда не покидал свой городок и вряд ли видел вивверну иначе, чем в виде чучела в главной зале магистрата.