Денис Чекалов - Гончие преисподней

Верхняя петля лопнула. Тяжелая металлическая створка накренилась, скрипя по каменному полу. В центре ее металл раскалился настолько, что начал плавиться. Капли огненного дождя падали на серые плиты.

На пороге стояли гончие преисподней.

Их глаза светились адским огнем, шипастые ошейники были покрыты запекшейся кровью. Белые клыки кривились в оскаленных пастях. Шерсть псов геенны казалась совершенно черной, но потом я понял, что их покрывает вовсе не шкура, а лоскуты бездны, из которой нет возврата.

– Френки, – пробормотал я, – может, это одна из твоих знакомых собачек? Надеюсь, ты прикармливала их леденцами или еще чем.

Я чувствовал – стоит прикоснуться к угольной коже псов, как рука моя провалится в Ничто, и сам я последую за ней.

Середина двери расплавилась, образовав неровную дыру. Ее края светились, как нимб над головой святого.

Первый пес сделал шаг через заговоренный порог. На мгновение гончая замерла, ее уши поджались, зубы оскалились. Тонкие струи молний заиграли вокруг нее. Черные пятна начали расплываться в глазах твари.

Затем магия отступила. Адская собака вошла под своды казны. Ее собрат опустил голову и провел у порога кончиком вздрагивающего носа. Однако волшебство уже успело рассеяться. Пес проскользнул под покореженной дверью и замер, глядя на нас.

– Знаешь, Майкл, – чуть слышно пробормотала девушка, – когда я училась в колледже, у нас было много анекдотов о тех, кого затравили адскими собаками. Странно, но тогда эти шутки казались очень смешными.

– Расскажи одну, – предложил я. Пес прыгнул.

Франсуаз с размаху ударила его мечом по голове. Ослепительные искры взметнулись над мордой чудовища. Ярость хафронийского дракона, спрятанная в клинке, схлестнулась с бешенством адской твари.

Собака взвизгнула и распласталась на полу. Мне стало бы ее жаль, не знай я, что сокрушительный удар не мог нанести монстру особенного вреда.

Еще, конечно, он собирался меня разорвать. Но мне всегда говорили, что личные чувства не должны влиять на мое отношение к окружающим.

Почему бы не полюбить милую крошку с зубами размером с гоблинский меч.

Второй был осторожнее.

Может, причина крылась в характере. Или адские гончие давно распределили между собой роли, как делают хорошие бойцы в сплоченной команде. Одна идет напролом, вторая следом – учитывая урок.

Пес прижал уши и начал приближаться ко мне. Я глубоко обиделся на него за это. Получалось, что в алых глазах чудовища я выглядел более слабой жертвой. Несправедливость так меня расстроила, что я решил больше с этими собачками не дружить.

Я пнул ногой шкаф.

Кто-то, может быть, скажет, что мне следовало выбрать мишень посерьезнее. Например, ту, которая могла бы защищаться. Но подумайте сами – какой смысл лупить того, кто в состоянии дать вам сдачи?

Полка качнулась, выражая полное неодобрение.

Затем рухнула на собаку.

Сотни мешочков с золотом, набитых так туго, что оно даже не звенело, упали на адскую гончую, размазав ее по полу.

– Власть денег сильнее, чем магия или преисподняя, – пробормотал я. – Не пора ли отсюда смываться?

Франсуаз уже стояла на пороге хранилища. Первый из адских псов поднял голову, но девушка пнула его каблуком в висок. Череп хрустнул, и вязкая алая жидкость начала вытекать наружу.

Гончая распахнула рот, но вопль ее был беззвучен. Я перепрыгнул через нее и устремился по лестнице. Мысль о том, чтобы захлопнуть за собой дверь и запереть псов в казне, казалась мне очень привлекательной, но увы – от тяжелой металлической створки остался один огарок.

Я не заметил, как преодолел ступени и вновь оказался в коридоре мэрии. Теперь я знал, как расположены комнаты и куда надо бежать.

Возможно, я поступил неоригинально.

Не исключено, что мои благосклонные читатели ждали от меня чего-то необычного, яркого, отчего люди хлопают себя по ляжкам и говорят «Bay». Боюсь вас разочаровать.

Я просто ринулся прочь.

Нестись стрелой, когда ноги почти не касаются земли, а один неверный поворот закончится сломанной шеей и пробитой головой, – вот самое приятное в ремесле вора, легкоатлета и героя, вздумавшего не вовремя спасать мир.

А еще меня раздражала Френки.

Я, конечно, понимаю, что пока я медленно потягиваюсь по утрам и не спеша раздумываю, а не укрыться ли потеплее и соснуть еще часика два, моя партнерша уже успевает пробежать столько раз вокруг усадьбы, что остается только гадать, как у нее голова не кружится.