Олег Авраменко - Жертвы Источника

Во взгляде Даны появилось странное выражение — то ли сочувствия, то ли раскаяния. Похоже, она решила, что известие о ее отношениях с Брендоном слегка расстроило мой рассудок. Впрочем, если это так, то она была недалека от истины.

— И то, и другое, Артур, — мягко ответила она. — Я предпочитаю взаимность.

— Вполне понятное желание, — согласился я. — Но все-таки, если взаимность исключена, что ты выберешь?

Взгляд Даны переменился, в нем появилась тревога.

— Ты это серьезно?

— Очень серьезно. Видишь ли, Источник не жалует взаимность. Почему, не знаю, но знаю что это так. Может быть, в этом скрыт какой-то глубокий смысл, которого я не понимаю, а может, Источник попросту издевается над нами, подобно языческим богам требуя от нас жертвоприношения… — Так, слово за словом, я рассказал Дане то, что лишь недавно узнал от Бранвены. Она перебивала меня, уточняла, спрашивала, переспрашивала, пока я не выложил ей все, что было мне известно и что имело отношение к делу, включая мой неудавшийся разговор с Колином. Единственное, о чем я умолчал, так это о личности Хозяйки; я решил, что пусть Бранвена сама представится Дане в своем новом амплуа.

К концу нашей беседы мы как-то незаметно отошли от Источника на приличное расстояние. Когда я исчерпался, а у Даны уже не оставалось вопросов, она присела на траву и задумалась. Я продолжал стоять, докуривая очередную (пятую или шестую) сигарету, и откровенно любовался ею. Теперь мне нечего было скрывать; она знала, что я люблю ее, и знала, что моя любовь безнадежна. Она могла только посочувствовать мне… и себе тоже.

— Это унизительно, — наконец произнесла она. — Получается, что так можно заставить полюбить кого-угодно.

— Вовсе нет, — возразил я. — Никто никого не заставляет. Человек может войти в Источник, а может и не входить в него. И он сам выбирает своего Отворяющего. К тому же сам контакт предполагает родство душ. Вряд ли он возможен между неприятными друг другу людьми.

— Все равно это неправильно. Если сейчас я искупаюсь в Источнике, то Брендону придется искать себе другого Отворяющего. Я буду любить его, а он меня — нет. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы мой муж любил меня.

— Он уже просил тебя стать его женой?

Дана утвердительно кивнула.

— А также он просил меня стать его Отворяющей. Я согласилась.

— Да уж, — невольно вырвалось у меня. — Ты на многое согласилась. Тут я сконфузился и опустил глаза. — Извини, я нечаянно.

Дана встала, подошла ко мне и взяла меня за руки.

— Артур, я должна объяснить тебе…

— Ты ничего не должна. Я не вправе вмешиваться в твою личную жизнь.

— Нет, вправе. Ты сам признался, что любишь меня. А я… я люблю тебя.

Я робко поднял взгляд и всмотрелся в манящую глубину ее прекрасных изумрудных глаз.

— Но ведь совсем недавно ты говорила, что я просто нравлюсь тебе. Нравлюсь и только.

— Я солгала, — честно призналась она. — Ты вынудил меня солгать. Нельзя требовать от женщины признания в любви, если она не уверена в твоих чувствах.

— Тогда я тоже не был уверен, — ответил я и привлек ее к себе. — А теперь уверен. Я люблю тебя.

Некоторое время мы стояли обнявшись и молчали, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Мы думали о будущем, которое не сулило нам обоим ничего хорошего.

— Почему ты не спрашиваешь о Брендоне? — отозвалась Дана. — О наших с ним отношениях.

— Это ваше личное дело. Если вы твердо решили пожениться, то в ваших отношениях нет ничего предосудительного.

— Однако ты должен знать, почему я так поступила. Ведь это я навязалась Брендону. Сам он даже не заикался о том, чтобы мы спали вместе до свадьбы. — Она сделала паузу, ожидая реплики с моей стороны, но я хранил молчание. — Артур, скажи что-нибудь!

— Мне нечего сказать, Дана.

— Тебя не интересуют мои мотивы?

— Я знаю их. Тобой двигало отчаяние.

— А еще злость. И обида. И ревность. Я так хотела досадить тебе!

— Прежде всего ты искала утешения, — мягко возразил я. — Но почему ты выбрала Брендона?

— Даже не знаю. Может быть, потому что он твой брат. Он любит меня, а я люблю в нем тебя. Он очень милый, и нравится мне. Я думала, что смогу полюбить его… тебе на зло. Но не вышло.

— Еще не вечер, — заметил я.

— Ты про Источник? — спросила Дана, крепче прижимаясь ко мне.

— Да. Теперь ты знаешь все, так что решай.

Она подняла голову и наши взгляды встретились. В ее глазах я прочел желание, которое полностью совпадало с моим. Мы поцеловались — без страсти, а нежно и печально, так, как целуются перед вечной разлукой.