Олег Авраменко: Жертвы Источника

— Так это, — после короткой паузы поспешила исправиться Бренда, твое любимое озеро, о котором ты мне говорил?

— Да, — с облегчением ответил я. — Прелестное местечко, не так ли? А весной здесь вообще восхитительно.

— В самом деле, — сказала Пенелопа, обводя взглядом окрестности. Здесь очень красиво. Жаль, что я принципиально не пишу пейзажи.

— Так измени своим принципам, — посоветовал ей Брендон. — Твоя принципиальность в таких вопросах сродни закомплексованности… Между прочим, Артур, — обратился он ко мне. — Ты был прав. Формирующие здесь действительно «кусаются».

— А я уже установила контакт, — похвасталась Бренда. — Через Самоцвет. Оказывается, это раз плюнуть.

Пока Брендон и Пенелопа, сосредоточившись, проделывали «это раз плюнуть», я изложил им свои соображения:

— Мы не можем вот так сразу переместиться в мой замок. В этом мире пока что неизвестно явление тоннельного перехода, и если мы появимся в Каэр-Сейлгене из ниоткуда, нас, чего доброго, примут за исчадий ада.

— Это уж точно, — согласилась Бренда. — На Земле Хиросимы кое-кто подозревал, что я обитаю в канализационной системе, вследствие моей дурной привычки входить и выходить из Тоннеля в туалетных кабинах.

Я вежливо рассмеялся.

— А однажды, — продолжала сестра, — даже случился скандал. За мной попытался приударить один тип, такой прилипчивый, что не отдерешь. В один прекрасный день, вернее, вечер, мне пришлось улизнуть от него через дамскую комнату в баре. И представь себе — он простоял под дверью битый час, а затем, встревоженный, вызвал полицию. Когда меня нигде не нашли, его, разумеется, подняли на смех, а он решил, что я самая что ни на есть настоящая ведьма и стал относиться ко мне с опаской. О дальнейших ухаживаниях уже и речи быть не могло.

— Вот так Бренда отшивает своих поклонников, — с усмешкой заметил Брендон. Его самоуверенный вид свидетельствовал о том, что он успешно справился с Формирующими. — Но если говорить обо мне, то я для этой цели чаще использую кабины лифтов и телефонные будки.

— К сожалению, — сказал я, — здесь нет ни дамских комнат, ни лифтов, ни телефонов. Пока что нет. Поэтому нам придется сесть на старых добрых лошадок и въехать в мой замок подобающим образом. Правда, само мое появление вместе с вами в этих краях вызовет множество толков, но я здесь хозяин, и никто не вправе требовать от меня объяснений. Что же касается ваших вещей, то я могу телепортировать их хоть сейчас.

— А как насчет лошадей? — отозвалась Пенелопа. — Ты позаимствуешь их в своем замке, или наши первые шаги в этом мире ознаменуются конокрадством?

— О нет, обойдемся без воровства. Накануне я связывался с Морганом Фергюсоном и попросил его приготовить лошадей. Надеюсь, он не забыл об этом. — Я достал из кармана зеркальце. — Сейчас я переговорю с ним.

Я даже не подумал предупреждать родных, чтобы они не мешали мне; это было само собой разумеющимся. Лишь чисто машинально я сделал специальный жест, означающий, что разговор предстоит не конфиденциальный, а значит, присутствующие могут оставаться на своих местах.

Я сосредоточился на зеркальце, и почти сразу по его поверхности пробежала мелкая рябь; затем оно стало матовым и произнесло голосом Моргана:

— Кевин? Ну, наконец-то!

Туман рассеялся, и в зеркальце появилось изображение Фергюсона, восседавшего в широком кожаном кресле, которое показалось мне знакомым. Также я увидел нижний край портрета, висевшего на стене позади него.

— С тобой все в порядке? — спросил Морган.

— Как видишь, да, — ответил я.

— Ты уже вернулся?

— Да, сейчас я на Земле Ар… — Я осекся. — В общем, я вернулся.

— Где ты находишься?

— В Лохланне.

— Ага. — Взгляд Моргана устремился мимо меня на озеро за моей спиной. — Живописное местечко ты выбрал… Однако почему так далеко?

— Я же говорил тебе, что прибуду вместе с родственниками… Ах да, это я говорил Дейрдре.

— Я знаю, — кивнул Морган. — Твой брат и две сестры.

— Вот то-то же. Пока суть да дело они поживут в моих владениях, а потом мы решим, под каким соусом преподнести их в Авалоне. Беда в том, что они очень похожи на меня, и нет никакой возможности представить их, скажем, как заморских гостей.

— Это не беда, — ответил Морган. — Даже напротив — если они похожи на тебя, то никто не будет сомневаться, что они твоя родня.

— Вот как? — озадаченно произнес я и приблизил зеркальце к своему лицу, увеличивая угол обзора. Промелькнувшая в моем мозгу догадка оказалась верной: Морган сидел в кресле Колина, а над ним висел портрет Дейрдры в платье цвета морской волны и с букетом васильков в руках. Моя любимая ослепительно улыбалась мне… — Дружище! Что ты делаешь в королевском кабинете?