Олег Авраменко - Жертвы Источника

— Почему?

— Потому что человек, обретая власть над Формирующими, поначалу подобен ребенку, в руки которого попало огнестрельное оружие. За ним нужен глаз да глаз, иначе он натворит дел. А что способны натворить тысячи таких детей, если за ними не будет присмотра? Страшно подумать. Это было бы ничем не лучше резни в очереди за могуществом. Сперва я должен сколотить ядро будущего Дома, состоящее как минимум из сотни опытных причащенных, а для этого потребуется не один год. Основание Дома очень сложный процесс; мой прадед, король Артур, потратил семнадцать лет, чтобы создать прочный фундамент Царства Света, да еще был рад, что управился так быстро. Я же рассчитывал на восемь-десять лет, потому как здесь Одаренные более подготовленные к Причастию, чем в Экваториальных мирах; но даже за это время умерло бы достаточно старых и немало молодых колдунов.

— Десять лет, это не пятьдесят, — заметила Дейрдра. — И разница в сорок лет на моей совести. В конце концов, ты мог бы начать со стариков и свести к минимуму потери, а так… Нет, Кевин, это ужасно! Я как подумаю о детях, многие из которых через пятьдесят лет умрут, мне становится больно. А ведь я хотела как лучше.

— А лучше ли это вообще? — спросил я. — Хорошо ли, что на свете существует лишь горстка людей, способных жить долго на зависть всем остальным, обделенным природой?

— Это нехорошо, — сказала Дейрдра. — Это плохо. Но если бог все же дал некоторым людям шанс прожить долгую жизнь, то грех не воспользоваться этим даром.

— Значит, бог жесток.

— Но справедлив. Ты говорил мне, что большинство Властелинов умирают потому, что хотят умереть, потому что устали от жизни. Не это ли плата за могущество и долголетие? Ведь обыкновенный человек до последнего мгновения дорожит своей жизнью, не хочет расставаться с ней; даже самоубийца в глубине души протестует против смерти. А вот для Властелина, который умирает по собственному желанию, ценность жизни равна нулю. Ему есть что вспомнить перед смертью, но не думаю, что он вспоминает прожитые годы. Он не испытывает ни радости, ни горечи, ни удовлетворения, ни сожаления; он входит в Вечность, унося с собой пустоту. Впрочем, может быть, я ошибаюсь.

Несколько секунд я потрясенно смотрел на Дейрдру; наконец, обретя дар речи, произнес:

— Спасибо.

— За что? — удивилась она.

— Ты помогла мне постичь еще одну мудрость и найти себе оправдание. Я часто испытывал угрызения совести, когда встречал на своем пути выдающегося человека — великого артиста, гениального ученого, талантливого писателя или художника, — но простого смертного. И мне всегда было стыдно, что я обладаю Даром, а он — нет.

— У каждого человека есть свой Дар, — ответила Дейрдра. — Нужно только его обнаружить. Как это случилось со мной.

Она права, подумал я. Простые смертные со своим особым Даром, как, например, Данте, Моцарт, Дали, Лобачевский, Эйнштейн, Шекспир — все они тоже бессмертны. Бессмертны не только своими творениями; они жили, живут и будут жить во множестве миров, и каждое из их проявлений — личность неповторимая и уникальная, дающая миру что-то свое, особенное. Помню, когда-то я всерьез увлекся музыкой, даже собрал два десятка разных версий Пятой симфонии Бетховена и как-то прослушал подряд, одна за другой, записи всех вариантов allegro con brio. Это произвело на меня незабываемое впечатление…

— Между прочим, — отозвался Морган, и я вынужден был вернуться из мира воспоминаний к суровой действительности. — К вопросу о времени. Так уж ли много его нужно? Колин всего за полгода стал очень крутым и могучим.

— Колин адепт Источника, — ответил я. — А Источник, в отличие от Формирующих, дает не только могущество, но и знания. Он сам нянька, наставник и учитель; для посвящения и дальнейшего прохождения Круга Адептов на все более высоких уровнях не требуется ничья посторонняя помощь. К тому же в Безвременье времени навалом, так что…

— Вот именно, — перебил меня Морган. — Выходит, при желании ты в один миг можешь сколотить это самое ядро будущего Дома. Просто привести верных тебе людей к Источнику — и все, ядро готово. Как тебе моя идея?

Я хмуро посмотрел на него.

— Тебе ответить?

Морган покачал головой.

— Уже не надо. Можешь считать это не очень удачной шуткой. — Вдруг глаза его сверкнули. — Однако!

— Что еще? — спросил я. — Очередная идея?

— Да. И на этот раз, думаю, неплохая. Помнишь, ты говорил, объясняя поведение Колина, что он, видимо, побывал в мире, где время течет очень быстро — этак год за один день?