Олег Авраменко - Адепт Источника

Где-то с минуту я молча курил, свыкаясь с тем, что в игре, которую мы именуем жизнью, появилась новая фигура — сын моего старшего брата Александра.

— Ну и дела! — наконец проговорил я. — И так неладно в королевстве Датском, а тут еще Харальд, как чертик из табакерки… Надеюсь, он хоть ублюдок?

— Увы, нет, — покачала головой Бренда. — Он законнорожденный.

— Вот те на! Как же так получилось?

— Александр был тайно обвенчан с его матерью, — объяснила сестра. — И по всей форме зарегистрировал свой брак в Доме Теллуса. Так что, согласно Договору о взаимопризнании культов, Харальд — законный сын Александра и полноправный принц Света.

— А еще, — добавил Брендон. — С формальной точки зрения он, как сын нашего старшего брата, имеет больше прав на престол, чем мы с тобой или Эрик.

— Это неважно, — сказала Юнона. — Коль скоро мы собираемся сместить Амадиса, то весь порядок наследования рушится.

— Это станет важно, — заявила Бренда таким тоном, будто возобновляя давний спор, — если с Амадисом вдруг произойдет несчастный случай.

Ага, вот оно что! Я уже задумывался над тем, предпринимались ли наиболее рьяными сторонниками Брендона попытки физического устранения Амадиса. Теперь ясно, что их удерживает… Если удерживает.

— А где он сейчас? — спросил я. — Имею в виду Харальда.

Мне ответила Пенелопа:

— Он жил вместе с отцом на Земле Гая Аврелия, занимал какой-то высокий пост в его ордене, но пять лет назад, видимо, что-то не поделив с Александром, покинул свой мир и явился ко двору в Царстве Света.

— И как его там приняли?

— Весьма благосклонно. Амадис осыпал его милостями, более того лично провел обряд его посвящения Митре…

— Вот как?! — изумился я. — Сын Александра принял митраизм?

— Причем с полным отречением от христианства, — вставила Бренда. Оценил?

— Да, — сказал я и закашлялся от неожиданности. — Оценил… — Когда кашель прошел, я продолжил свои расспросы: — Итак, он принял посвящение Митре и отрекся от Христа. Что было дальше?

— Харальд провел в Царстве Света без малого четыре года и за это время стал одним из лидеров радикальных митраистов.

— Этой секты фанатичных молодчиков?

— Теперь это не секта, а весьма влиятельная организация, — заметил Брендон. — Политическая партия с сильным религиозным уклоном. На словах радикалы декларируют лояльность к существующему режиму, но втайне противодействуют ему. Не решаясь объявить их всех скопом вне закона, королева Рахиль расправляется с ними поодиночке, преследуя самых неугодных ей. В прошлом году против Харальда было выдвинуто обвинение в государственной измене, но он скрылся, не дожидаясь суда.

— Однако не примкнул к оппозиции?

— Нет, он вообще где-то пропал, и с тех пор о нем ничего не слышно. Полагают, что он возвратился к отцу.

— Когда я в последний раз разговаривала с Александром, — отозвалась наконец Юнона, — он утверждал, что это не так. По-моему, он был очень обеспокоен исчезновением Харальда, хотя умело скрывал это.

— Или умело притворялся, — сделала предположение Бренда. — Или же был обеспокоен тем, что замыслил его сын.

— В любом случае дело дрянь, — подытожил я. — Заявился новый родственничек с претензиями на престол.

— Сомневаюсь, — сказала мать. — Это маловероятно.

— Тебе не хочется верить, что так может быть, — уточнила Бренда. — А это разные вещи.

Юнона смерила ее долгим и тяжелым взглядом.

— Ты права, дочка. Не дай бог тебе узнать, каково это, когда твои дети жаждут крови друг друга.

Я опять вспомнил, с какой мукой глядела на меня мама в тот день, когда я вернулся в Солнечный Град, победив в бою Александра и едва не убив его, и в лицо мне бросилась жгучая краска стыда.

А в следующий момент все мои чувства забили тревогу, сигнализируя о появлении поблизости посторонних. Я в отчаянии застонал и не очень прилично выругался. Неужели это еще не все? Быть может, Агнцы ходят парами? Черт! Мы оказались слишком беспечными…

Превозмогая усталость, я резко принял вертикальное положение. Мир на мгновение померк в моих глазах и закачался со стороны в сторону, как палуба корабля в штормовую погоду. Передо мной повис Образ Источника, а издали, будто сквозь плотный слой ваты, донесся голос Юноны:

— Успокойся, Артур. Я забыла сказать, что вызвала нам на подмогу родственников из Сумерек. На всякий случай.

Я мигом изгнал Образ и облегченно повалился на траву. Рядом с заботливой мамой, недавно обретенной дочкой, братом и сестрой, ставшими за время моего отсутствия взрослыми мужчиной и женщиной, и с идущими на подмогу родственниками из Сумерек, от которых в данный момент я не ждал никаких каверз, я почувствовал себя в полной безопасности и наконец позволил себе отключиться.