Ирина Юрьева - Только любовь

– Теперь ты… Как я?

– Не совсем.

– Чем же мы отличаемся? – прямо спросила она, ощутив прилив сильной тревоги.

– Во-первых, я вижу и в темноте, а ты нет. Во-вторых, я… Я чувствую правильный путь. В третьих, если мы снова столкнемся с чужой Силой, я смогу дать ей отпор.

– Все опять будет виться, сверкать и искриться? – спросила Илана с глухой неприязнью.

– Увидишь.

Они помолчали какое-то время.

– Скажи, почему ты простил? Почему ты не хочешь меня наказать? – вдруг спросила Илана. (В словах звучал вызов.) – Ведь именно я…

– Потому что я понял тебя, – ровным тоном сказал Ливтрасир.

– То есть?

– Ты не хотела меня подвести. Ты считала, у нас общий враг.

– Но ведь я не вмешалась, когда было нужно!

– Я знаю, что Сила пугает.

– Ага! Начинаем играть в благородство? – почувствовав сильный прилив раздражения, заговорила Илана. – А ведь клиры правы! Без Силы нам было бы проще.

– Ошибочный вывод. Они хуже «Службы», – прервал Ливтрасир.

– Чем? И для кого? – вопрос Иланы звучал с откровенным сарказмом.

– Для всех. В том числе и для вас, для людей. Мастер «вбирает» чужую энергию с жизнью, но он понимает – без Силы ему не прожить. Клиры глушат ее, обрекая поверивших им на безумие и вырождение.

– Но клиры ведь заявили тебе, что они непричастны к истории Ионна?

– Представь, – снова делая вид, что не слышит ее, продолжал Ливтрасир. – Поначалу клиры начнут гасить Силу таких, как мы, Наделенных. Но ведь проявления Мощи различны. Илана, ты думаешь, ты человек?

– Разумеется!

– Но ты заметила фетч. Ни один из мужчин у ворот не увидел его.

– Что из этого?

– Да ничего. А потом, в степи…

– Хватит! – перебила Илана, решив оборвать разговор, становящийся скользким.

– Хейд мне говорил, что ты чувствуешь, видишь опасность быстрее, чем многие люди, – не обращая внимания на протест в голосе спутницы, продолжал Ливтрасир.

– Что ты хочешь сказать? То, что я Наделенная?! – расхохоталась Илана.

«Не можешь достичь цели логикой, бей на эмоции и демонстрируй свою беззаботность, незаинтересованность в том, что для тебя важно,» – обучали их в «Ордене Правды».

– Так я – Наделенная?

– Нет. Не совсем. Той искры, что живет в тебе, мало для магии, хотя она не раз выручала тебя, – не поддавшись на смех, говорил Ливтрасир. – И таких людей много.

– Природный талант!

– А еще, разумеется, навык и практика? Теперь представь: Мастера и волшебники стали простыми людьми, не способными к бою при помощи Силы. Нас нет. Кто теперь станет главным врагом клиров?

– Никто не станет!

– Ошибка. Клиры займутся такими, как ты. Потом будет черед остальных, кто хоть чем-то отличен от всех. Усреднение. Любой талант, выходящий за рамки объявленных норм, будет уничтожаться. У нас, в Агеноре, подобное сотни лет делала «Служба». И клиры охотно продолжат традицию. Разница в том, что обряд…

– Мне без разницы! Я знаю, что ни один человек не способен бороться с такими, как вы. Мы беспомощны! – вновь перебила Илана, почувствовав, что ненавидит холодную логику, с которой маг расписал перспективы «спасения».

– Там, наверху, ты совсем не хотела бороться, – бесстрастно сказал Ливтрасир.

Если он собирался задеть ее пошлым намеком, то справился с этой задачей.

– Я просто не знала, кто ты!

– Неужели?

– Одно дело – слышать, другое – увидеть самой. Эту сферу! Огонь! А потом еще жуткий обугленный труп!

– Мы – враги?

– Я не знаю. Сейчас я хочу одного – поскорее подняться наверх. Остальное мне просто без разницы.

– Правда?

Вопрос повис в воздухе.

Когда Илана решила, что больше не ступит ни шагу, Ливтрасир сам предложил отдохнуть в одном из небольших коридоров. Илана уже обратила внимание, что здесь намного теплее, чем у реки.

Расстелив плащ, Илана легла в углу. Камень был словно нагретым. Наверно, внутри, глубоко, был какой-то источник тепла. Этим и объяснялся сухой воздух узких проходов. Хотелось пить, и она взяла фляжку. Оба за весь переход сделали только пару глотков, понимая, что путь не закончен. Илана надеялась, что уснет сразу, однако ошиблась. Усталость и разные мысли прогнали сон.

Ливтрасир ей заявил, что простил, сделав вид, что он все понимает. И тут же унизил, дав ясно понять, что считает Илану ничтожеством. Его корректная вежливость и вера в то, что он прав, раздражала. И этот последний намек… Да нормальный мужик десять раз бы использовал выпавший шанс хорошенько потискать ее! И потом, у реки…