Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ)

Джованни Скиапарелли расплакался навзрыд из-за того, что к нему вдруг вернулось то, что невозможно было изменить. Он вызубрил ее нежный, похожий на поцелуй, голос. Выдолбил в соей памяти, как главный завет тоскующего сердца. Скрыв в тайник души, как неубаюканную боль, которой не хотел делиться ни с кем.

Сколько у ВРЕМЕНИ обличий? Сколько сигнальных систем?

Он-то думал, что этой беде уже не помочь. И только наши надежды не замечают границ ВРЕМЕНИ.

Чтобы выжить — иногда нужно все забыть. Но Скиапарелли был нормальным человеком и не обладал такими способностями. Продолжая держать телефон возле уха.

Профессор вроде бы помнил, что сейчас раскисать нельзя. Ему ли было не знать повадки ВРЕМЕНИ! ОНО точно прошлось по нотам рингтона его сердца. И воспроизвело мелодию главной эмоциональной привязанности Джованни Скиапарелли. ВРЕМЯ спровоцировало его, воспользовавшись отсутствием защиты. И он позволил ему идентифицировать себя через хронически не проходящую боль открытого сердца.

ЭТО БЫЛА ЗАПАДНЯ! ОДНА БОЛЬШАЯ МЫШЕЛОВКА!

Личные чувства — лучший сигнал опознания для ВРЕМЕНИ. Потому что только над подлинной душевной болью ВРЕМЯ не властно.

Даже реальность однажды заканчивается чем-то другим. Все случилось максимально быстро и неожиданно. Сотовая связь оборвалась прежде, чем профессор смог хоть что-то понять. Стены дрогнули, все ощутили глухой толчок. Как бы вдруг из неоткуда, в углу кабинета, под самым потолком, возникло причудливое пятно. Совершая мерцательные колебания, жадно пульсируя, ширилась и росла — дыра! Лоснящаяся густота, точно эмульсия, тянулась и шевелилась мелко дрожащими зигзагами.

Что-то разбухая, с таинственной неукротимостью, приближалось…

Послышался первый встревоженный крик и упал стул.

Словно в светящуюся дыру кипящего гнезда, продиралось притаившееся там чудовище. Это ВРЕМЯ смотрело на них оттуда, как управляющая сила, разворачивающаяся в бесконечность. Как бы кто не пытался отвести взгляд. Непостижимо стремительно и неумолимо, со всепроникающей мощью, извергнутые щупальца времени пронеслись поверх голов. Текуче скользя, они длинно взрезали кабинет, шарахнулись змеистыми тенями по стенам. Рванулись к окнам с быстротой молний, мгновенно взяв контроль над помещением. Перекрыв возможные пути бегства.

Все намеки на человечность ВРЕМЕНИ испарились. ОНО пришло забирать!

Атакующими траекториями, выписывая целенаправленные зигзаги, коридоры времени стремительно разрастались, извиваясь, как пучок веревок на ветру.

Первый слой щупалец накинулся на тех, кто сидел ближе к выходу. Да так, словно в аду разбудили оголодало свирепствующую тварь.

Джульетта побелела как смерть, попыталась вскочить, но у нее подкосились ноги.

Ратовавшие за ошибочность новой теории ее отца, теперь ужаснулись его правоте.

— Дьявольский всезнайка!

Даже те, кому бесстрашие позволило всего добиться, без защитных куполов-уроборосов, успели сделать всего несколько шагов — как тоннели времени полностью их поглотили. Наделенные почти божественными возможностями, они давно отвыкли от ощущения собственной несостоятельности. Принимая мир на своих условиях.

ВРЕМЯ демонстрировало свою мощь, перед которой они были бессильны. Новое знание не могло им ничем помочь.

Тягучее, крепкое щупальце, жирной, густой белизны, нависло над профессорской дочкой своей тупорылой мордой и разинуло кроличью нору. Обмерая и чувствуя катастрофу, еще пытаясь справится с собой, Джульетта спиной ощущала, уткнувшийся ей промеж лопаток, подлокотник дивана.

Девушка вдруг покаянно охнула, вспомнив слова Дэвида, которые он произнес несколько часов назад, рассказывая ей о проделках ВРЕМЕНИ: «Ты его еще не знаешь. У него зверская хватка».

Ее мозг лихорадочно пытался осмыслить этот неожиданный поворот событий. Змеиные кольца ужаса сковали Джульетту.

У ВРЕМЕНИ, в этом смысле, один почерк: ВРЕМЯ всегда действует с позиции силы.

Кто-то разразился хриплым хохотом и его забрало ВРЕМЯ. Вбирая и поглощая все, ничего не выпуская наружу.

Потом ВРЕМЯ стало разглядывать девушку, как добычу. Джульетта таращилась в раскрытую, сквозную пустотелость шевелящейся пасти, понимая, что оттягивает неизбежное. В широком раструбе зева, края коридора времени заворачивались внутрь. Резким жадным броском щупальце накрыло просроченную. И всосало ее в себя, скручиваясь тягучими, невероятными кольцами. Девушка увидела огромный, скользящий коридор, легко и гладко втягиваясь внутрь. И длинный, беспредельный свет…