Анастасия Штука - Дар (СИ)

— Значит, ты вернулась, чтобы заплатить по счетам? Тебе так противна даже мысль, что ты мне обязана?

— Нет! То есть — да! Я вообще не знаю, за каким демоном я сюда вернулась! — отчаянно выкрикнула окончательно запутавшаяся и сбитая с толку Зиберина. — Маара рассказала мне правду…

— И ты решила спасением моей ничтожной и ничего не значащей жизни извиниться? Ах, я так ошибалась, вот тебе косточка, хороший песик, ты ведь так верно служил мне верой и правдой все эти годы! Какое благородство и самопожертвование, золотая. Я поражен!

— Зачем ты так?!

— Как, Зиберина? Правдиво и честно? Ты бы никогда не поверила мне, чтобы я для этого не сделал, а вот стоило твоей драгоценной сестренке сказать пару слов — и ты тут как тут, чтобы поощрить зверя, который так много, оказывается, для тебя сделал!

— Ты не предпринял ничего для того, чтобы я поверила тебе!

— Неужели? После гибели твоих родителей я безустанно пытался достучаться до тебя, но ты слышала только то, что хотела слышать. Поверить моим словам ты не сочла нужным. Не стоит приносить в жертву свою бессмертную душу, и пытаться таким омерзительным для тебя способом загладить собственную вину. Я отпускаю тебя, ты свободна…

— Ты забываешь, что мы связаны кровными узами священного союза. Не говоря уже о принесенной мной клятве Согласия, — ему с легкостью удалось задеть ее за живое, ударив по самому больному месту. Рядом с ним она всегда чувствовала себя уязвимой, и эта слабость заставляла ее чувствовать себя крайне неуютно. После сказанных им слов, былая решимость, с которой она вернулась в Ривиар, истаяла без следа. Она хотела сказать ему совсем другие слова, но теперь заставила себя сдержать их: ей не хватит смелости доказывать ему свою искренность, когда он так холодно и спокойно отстранил ее.

— Словно наш брак значит для тебя хоть что-нибудь. У тебя превратное понятие о супружеском долге, Зиберина, — что ж, она ждала, что он упомянет их поцелуй, с помощью которого ей удалось усыпить его и сбежать, поэтому морально была готова к испытываемому унижению, — что касается клятвы — вынужден тебя огорчить, я не принял ее.

— Не принял? — она в смятении устремила на него потрясенный взгляд, пораженная до глубины души.

— Я знаю тебя даже лучше, чем ты сама. Маленькая принцесса всегда была гордой и благородной, разве она допустила бы то, чтобы на нее воздействовал хоть кто-нибудь, тем более ненавидимый ею убийца и предатель? Достаточно было всего лишь заставить тебя убедиться в том, что я такой мерзавец, каким ты меня и считала, чтобы ты сама делала то, что я хотел, не дожидаясь, пока это за тебя сделает данная клятва… Уходи, золотая, я прекрасно знаю, насколько сильно тебя терзает чувство вины, но мне она не нужна. Возможно, ты и осознала все то, что произошло в далеком прошлом, и решила исправить свои ошибки, но от этого твое отношение ко мне не изменилось. Исчезла ненависть, да… Но мне этого недостаточно.

— Зачем же ты так долго искал меня?

— Самоуверенно полагал, что смогу вызвать в твоей душе хотя бы маленькую толику теплых чувств по отношению к себе. Надеялся привязать тебя, своими поступками доказать, насколько сильна моя любовь. Не вышло…

Он убрал руки, освобождая ее от яростной хватки. Зиберина быстро поднялась, и уже не оглядываясь назад, вышла из покоев. Достаточно того, что она спасла ему жизнь, хоть он и не смирился с этим фактом. Уже стоя по другую сторону дверей, она вспомнила его слова, сказанные о проклятии. Едва не переступив грань между жизнью и смертью, он думал лишь о том, что она сама могла пострадать. И это едва не заставило ее повернуть назад. Но посмотрев на запертую дверь, она с силой сжала руки в кулаки и заставила себя отступить на шаг, затем на второй. Развернувшись, она решительно отправилась на поиски Советника, который был нужен ей для того, чтобы навсегда покинуть это место.

Ей не пришлось далеко идти, Сорель обнаружился за первым поворотом: с его лица ушла неестественная бледность, а в глазах плясали радостные и счастливые огоньки. Его широкая и веселая, полная облегчения, улыбка стремительно пропала, когда он увидел, с каким мрачным и холодным выражением она подходит к нему.

— Мне нужно, чтобы ты открыл переход к горе, на которой вы не так давно искали меня, — без обиняков заявила Зиберина, стараясь не смотреть в задумчиво прищуренные глаза, изучающие ее.

— Как прикажет моя Госпожа.

Зиберина отошла к окну, невидящим взглядом рассматривая великолепный, буйно цветущий сад, ожидая, пока он выполнит ее просьбу. Только вместо того, чтобы просто подчиниться, он неожиданно бросил ей в спину.