Анастасия Штука - Дар (СИ)

Ласково проведя кончиками пальцев по потертым страницам, на которых тусклым огоньком поблескивали в закатных лучах замысловатые руны, начертанные уже давно ставшей прахом рукой, Зиберина закрыла книгу. Она знала, как помочь лесной, желавшей получить душу. Поднявшись со стула с высокой резной спинкой, она неторопливо подошла к окну. Сквозь тонкий, расшитый золотыми нитями шелк, струящийся волнами вниз, был виден тонкий, изящный силуэт девушки, склонившейся над большой книгой, которую дала ей Зиберина. Лесная не умела читать и не понимала смысла маленьких символов, пестревших на бумаге, но вот яркие, красочные, полные очарования картинки разглядывала с жадным любопытством, то и дело трепетно проводя по ним пальцами. Так, словно хотела почувствовать то, что было изображено на них чужими, талантливыми руками. Зиберина улыбнулась своим мыслям. Да, эта очаровательная, так не похожая на остальных, девушка определенно нравилась ей все больше и больше. И была достойна того дара, о котором просила. Много раз Зиберина помогала людям, но никогда — ни разу — не чувствовала искреннего, яростного, настойчивого и твердого порыва, желания или стремления получить желаемое. Лесная же была твердо уверена в том, что хочет обрести. Никакой неуверенности, робости, страха или сомнений. Да, она готова была пойти на любое испытание, чтобы осуществить свою заветную мечту, но Зиберина и не собиралась испытывать ее. Ей хватило жадной мольбы в прекрасных глазах, когда девушка говорила о том, что хочет ощутить внутри себя огонь души и избавиться от пугающей, гнетущей пустоты в своей груди…

Несколько дней потребовалось Зиберине, чтобы тщательно подготовиться к сложному и очень долгому обряду. Бессонными ночами она проверяла и перепроверяла подсчеты Аи, находя в них как нужные ей составляющие части, так и абсолютно не применимые для того, что она задумала совершить. Поступок знахарки был основан на мести, не знавшей жалости и пощады. Она хотела заставить предавшего чистую и искреннюю любовь мужчину почувствовать всю боль, страдания и муку, терзающие ее душу. В совершаемых ею действиях во время проведения обряда не было места жалости или состраданию. Совмещенные вместе компоненты, перечисленные Аей, представляли собой адскую смесь.

Зиберине оставалось только еще раз подивиться женщине, бывшей недолгое время ее учителем и мудрым наставником. Что ни говори, а она умела быть и беспощадной… Не составляло труда представить, какую страшную, пронизывающую, пытающую, выворачивающую на изнанку боль испытывал в минуту перевоплощения мужчина, посмевший обидеть знахарку. Зиберине пришлось провести перерасчеты всех использованных компонентов и найти замену тем, которые давали такой эффект. Ая хотела причинить боль, она же преследовала совсем другую цель. Соседство с древним лесом, который в своих темных глубинах хранил немало тайн, в этот раз пришлось как нельзя кстати.

Лесная порывалась помочь ей, ведь знала каждую пядь этой земли как свои пять пальцев, но Зиберина не могла доверить ей сбор нужных ей трав и кореньев, который только с первого виду казался таким простым. Она привыкла подходить к своему делу с полной ответственностью и самоотдачей. Для того чтобы собранное сырье дало нужный эффект, требовалось соблюдать огромное множество определенных правил, не допускавших небрежности. Многое из того, что было ей необходимо, нужно было собирать лишь в строго определенное время. Поэтому Зиберина несколько раз за ночь спускалась в лес, чтобы собственными руками, затянутыми в тонкие перчатки, пропитанные специально созданным ею раствором, медленно и с особой пристрастностью отбирать идеальные листочки, строго совпадающие по размеру и цвету.

Пару раз она замечала женщину из лесных, которая в последние годы являлась старейшиной рода. Она пристально и недоверчиво следила за ее действиями с почтительного расстояния, но не осмеливалась подойти или хотя бы заговорить. Возможно, она хотела знать, что происходит или же просто боялась за ушедшую и не вернувшуюся назад девушку. В любом случае, посвящать ее в детали своего плана Зиберина не собиралась. Она считала, что старейшина сама допустила самую главную ошибку — отправила одолеваемую сомнениями лесную за ответами к тому, о ком совсем ничего не знала. Зиберина знала, что ее многие считали могущественной колдуньей, но никто и никогда не решался прямо спросить об этом у нее, а сама она не считала нужным отчитываться перед кем бы то ни было.