Мэгги Лерман - Цена всех вещей

— Но существует цена.

— Я же сказала, что заплачу, — говорю я. Карман моей куртки набит деньгами. Они до сих пор все в том же конверте из манильской бумаги, в котором я их нашла. Я чувствую, как они упираются мне в ребра. Как раз пять тысяч долларов. Я отыскала их вчера в собственном шкафу. Они лежали в надорванной обувной коробке в самой глубине шкафа. Я искала, что бы такое надеть, что не напоминало бы мне об Уине. Я не знала, была ли эта коробка там раньше, и вовсе не была уверена, что она принадлежит мне, однако я так же понятия не имела, кто бы мог ее туда положить. Меня охватило чувство, что эти деньги — знак, подтверждающий, что я должна сотворить это заклинание.

— Я говорю не о деньгах. Заклинание потребует с тебя собственную плату. Заклятье красоты может ударить по умственным способностям. Как насчет этого? — Она рассматривает меня, и я стараюсь делать вид, что впервые об этом слышу. На самом деле нет. Вскоре после первого раза меня настиг побочный эффект в виде проблем с речью, а боль в запястье — настоящее испытание. — Большинство людей после заклинания памяти в итоге мучаются болями. Оно может воздействовать на мускулы или нервные окончания… или на что-нибудь еще. Точно предсказать невозможно.

Но это будет стоить того — и денег, и дополнительной платы своим здоровьем, лишь бы избавиться от этого невыносимого груза. Я представляю это так, словно закрываю глаза, а просыпаюсь уже совершенно другим человеком. Слепым. Опустошенным. Счастливым. Свободным.

— О! — говорит гекамистка, хлопая себя по лбу. — Нужно было спросить, глупая я, глупая. Ты раньше пользовалась какими-то еще заклинаниями?

— Нет.

— Потому что наложившиеся друг на друга заклинания получаются беспорядочными. Путаными. Смешанными. Побочные эффекты даже не удваиваются, они возрастают мно-го-крат-но. — Она сощуривается так, что маленькие глазки буквально исчезают в морщинах. — Глупо, слишком глупо. Твое лицо кажется знакомым.

— Я клянусь, что никогда не пользовалась другими заклинаниями. — Я говорю это как можно быстрее, чтобы меня не смогли поймать на лжи. Лгун из меня никакой. Если она как следует надавит, я расколюсь. Мне хочется сжать запястье и помассировать его, но я сдерживаю порыв. Оно болит уже неделю, словно предупреждая: вот что бывает, если пользоваться заклинаниями. Вместо этого я опускаю взгляд вниз, на свои ноги. Внутри, под кедами, ступни красные и израненные. Я уже потеряла или вот-вот потеряю очередной ноготь. Отваливающиеся ногти — гордость танцора.

Если бы она знала правду, то отказала бы ради моего собственного благополучия, просто чтобы избежать этих усиленных побочных эффектов. Но я могу справиться не только с больным запястьем — с этим я сталкиваюсь в балете каждый день. Боль. Преодоление себя.

Но физическая боль и физическое преодоление. Что такое несколько порванных мышц по сравнению с болью от потери Уина?

Если мое тело должно заплатить эту цену, пусть будет так.

— Что ж, хорошо, — говорит гекамистка.

Она встает и идет на маленькую кухоньку, где хлопает дверцами шкафов и шарит по выдвижным ящикам. Потом бросает ингредиенты в щербатую кастрюлю на плите. Как насчет куриного супа с лапшой?

Пока она работает, я достаю потрепанный конверт с деньгами, кладу на стол перед собой и тайком потираю больное запястье. Она бросает взгляд на конверт и кивает.

— Ты учишься в младших классах? — спрашивает она, останавливаясь рядом с кастрюлей.

Когда суп начинает кипеть и бурлить, она переставляет кастрюлю на стол — остывать. Хотя, может, так это выглядит лишь с того места, где я сижу.

— Да, — говорю я. — Хотя фактически, думаю, уже старшеклассница. Младшие классы почти позади.

— У меня есть дочь. Она чуть старше тебя.

— О!

— Она особенная, моя дочь. Знаю, так думают все родители, но это правда.

И вот, когда мне кажется, что хуже себя чувствовать уже невозможно, меня вдруг посещает один из этих острых приступов боли от мыслей о маме. Это застарелая боль. Обычно я спокойно живу по нескольку недель, прежде чем она вспыхивает снова — боль в запястье беспокоит меня куда чаще, — однако иногда такое случается. Фотография в подарочном каталоге. Плачущий ребенок на пляже. Семьи, которые приходят в «Свит Шоппе» в полном составе. А теперь я раскисла из-за дочери гекамистки.

Как только я делаю глубокий вдох, подавив свои чувства, свет в доме меркнет. Из щелей в стенах и полу тянет холодом. Запястье пульсирует в такт биению сердца. Гекамистка стоит спиной ко мне у плиты. Она закатывает рукав и делает быстрое движение камнем, который держит в другой руке. Я не могу сказать, что в этот момент происходит в кастрюле, за колдуньей ничего не видно.