Владимир Жариков: Сказочный отпуск

— Сгинь, нечистый!

Того аж передернуло.

— Слушай, Фрол, — говорит, — прекрати! Выведу тебя наружу, уймись только!

И вывел. Да неизвестно куда вывел-то. Другой мир, оказывается — лешие, водяные, русалки… А одна-то была, ой мамочки! На Фрола нахлынули сладкие воспоминания. И не утопила его, более того, открыла секрет нелюдей, как пятьсот лет прожить можно.

Костер запылал жарко, одежда быстро просохла. Надо бы все-таки пойти припрятать камушки. Подальше от реки, да от тропинок, да еще чтоб место было приметное, не искать потом. А то ведь как оно бывает: или кто чужой откопает, или сам забудешь, где клад спрятал и не отыщешь вовек.

Фрол поднялся по крутому склону, тянувшемуся вдоль берега реки. На противоположном берегу виднелась совершенно отвесная, высокая и узкая скала, торчащая вверх острым шпилем, а у вершины ее дождем и ветрами было проделано сквозное отверстие. Этакое гигантское игольное ушко. Надо встать так, чтобы дыра была видна вся на просвет. Это будет первая примета. Теперь нужно найти вторую. Деревья не годятся, их может повалить буря или спилить человек. А что там темнеет в склоне чуть поодаль, в стороне от тропинки? Пещерка? Очень хорошо. Теперь в пещерке надо выкопать ямку, да поглубже. Чем копать-то? Только ножом, руками, да палкой.

Алмазы Фрол упаковал еще там, на берегу. Выудил из кострища обгорелую жестянку — плотогоны оставили. Ишь, какие у них штуки, небось заграничные. А в траве нашел еще какую-то заграничную штучку — мешочек из чего-то прозрачного, как бычий пузырь, но тонкий. Один алмаз, самый маленький, он оставил при себе — какому-нибудь купчишке продать надо бы, чтоб деньги на карманные расходы имелись. Остальные завернул в тряпицу — в кусок холстины от порванного мешка, — потом в пузырь и затолкал в обгорелую жестянку. Осталось положить все это хозяйство в ямку и прикопать.

— Ты чего тут делаешь?!

Фрол резко обернулся. На него смотрели два злобных человечьих глаза и дуло ружья. Два дула одного ружья. Такого он еще и не видал никогда, какое-то новое. Но Фрол не из пугливых.

— Какое тебе дело?! Убирайся!

Эх! Такое хорошее место! Было. Теперь придется подыскивать другое, этот тип наверняка здесь все перекопает. Вон у него и лопатка привязана к поясу.

— Ну-ка покажи, что там у тебя? — мужик указал стволом ружья на обгорелую жестянку.

— Еще чего!

Фрол сидел на корточках Он оперся на руки и резким движением ноги выбил ружье из рук мужика. Прогремел выстрел. Не дав противнику опомниться, зарыватель клада быстро выпрямился и схватил мужика за горло. Но тут же скорчился от боли, получив удар в солнечное сплетение.

— Уй, сволочь! Ну, держись у меня! — Фрол наотмашь засветил мужику в ухо.

Завязалась драка, протекавшая с переменным успехом. Когда оба противника устали и получили примерно равное количество синяков и ссадин, они уселись у входа в пещерку, тяжело восстанавливая дыхание.

— Ты кто? — спросил нападавший на Фрола мужик.

— Какое тебе дело?! Человек!

— А это что?

Незнакомец ловко подхватил валявшуюся обгорелую жестянку, вытряхнул на землю полиэтиленовый пакет с тряпицей.

— Моё! — заорал Фрол, быстро накрыв пакетик ладонями.

Драка возобновилась. Каждый тянул сверток на себя, в конце концов, тонкий полиэтилен порвался, тряпица размоталась, на землю посыпались алмазы.

— Ни фига себе! — произнеся это, противник Фрола на некоторое время онемел и даже остолбенел.

— Моё! — еще раз повторил Фрол, проворно сгребая камни.

— Откуда это?

— Откуда, откуда — оттуда! Места знать надо!

Незнакомец, не вслух, конечно, костерил себя последними словами. Если бы он спрятался и дал Фролу уйти, сейчас бы владел несметным богатством. Ну да ладно, как сказано в писании, не пожелай себе жены ближнего, раба его, осла, вола, чего там еще? — золота, бриллиантов… Кстати, о золоте, ведь он сюда пришел именно за этим.

— Ладно, — немного дружелюбнее произнес незнакомец. — Мир!

— Ну, хорошо, мир! — Фрол обтер о лохмотья вымазанную в крови и земле ладонь, протянул противнику.

— Я-то ведь, собственно, за своим приходил, — продолжал незнакомец. — Я думал, ты меня ограбить собирался.

— Это как?

— Самородок тут у меня припрятан. Если цел еще. Ну-ка, подвинься.

Он отвязал от пояса саперную лопатку.

— Тебя как звать-то? — спросил Фрол.

— Какая разница? Зови Петрович.

— Молод еще, по батюшке-то.

— Так что ж теперь, по матушке? — Петрович начал копать, отшвыривая землю как собака, откапывающая впрок заныканную кость. — Да не так уж я и молод, сороковник скоро.