Элейн Каннингем - Война магов

Один из плодов воображения девушки посапывал на небольшом защищенном от ветра карнизе. Грифон, такой же нереальный, как окружавший их туман, сражался по её команде. Клювом и когтями, не уступавшими огромному орлу, зверь заставил Неблагой народ отступить.

Её мучители оставили позади себя тело павшего товарища. Тзигона заставила себя изучить изломанное и разорванное тело в надежде отыскать какую-нибудь слабость своих странных похитителей. Темные фейри были настолько быстры, что глаза девушки не успевали в полной мере разглядеть их.

Рост мертвой фейри был ближе к четырем футам против пяти футов Тзигоны. И хотя Тзигона выглядела, как беспризорница, едва похожая на девушку, она ощущала себя поразительно крепкой рядом с хрупким существом. Кожа фейри была иссини-черного цвета, а черты лица еще более тонкими и угловатыми, чем у эльфа. Маленькие, странной формы крылья — мятые, но все еще прекрасные — спускались по узким плечам. Сверху они были прозрачно черными, а внизу кипела и переливалась радуга цветов. Вытянутая продолговатая голова фейри была лишена волос. Жуткая красота существа не шла ни в какое сравнение с человеческой. Таковы были Неблагие. Их вид внушал запредельный ужас.

Тзигона позволила взгляду скользнуть в сторону, надеясь, что существо, навалившееся на труп фейри исчезнет, стоит только отвернуться.

Но ничего не вышло. В этом месте ночные кошмары никуда не уходили.

Чудовищная иллюзия не была похожа ни на одно из известных ей существ. Некогда она случайно вызвала его в первый раз, и Маттео рассказал, что подобных существ никто не видел почти триста лет. Давно вымерший грифон имел чудовищное тело дракона, кожистые, покрытые редкой шерстью крылья и примитивную птичью голову. Шею его окружала густая грива. Существо сидело на мощных львиных лапах.

Монстр погрузил ужасный клюв в тело фейри и затряс головой. С отвратительным влажным звуком кусок плоти отделился от туловища, сопровождаемый хрустом хрупкой кости.

Тзигона прижала кулак ко рту, изо всех сил стараясь отнестись к существу с благодарностью. В конце концов туманный грифон дал ей короткую передышку, прогнав темных фейри и избавив девушку от их непрестанных пыток. Все их уловки были в основном иллюзиями, но от этого они причиняли не меньше боли.

Так или иначе народу Неблагих удалось пробраться в её сердце и разум. Они мучили её тем, что удалось раскопать в темных уголках её души. Всем, что смогло создать её воображение. Чудовищный грифон доказал, что меч мог резать в обе стороны.

Её проворные мысли носились вокруг плана побега. Из этого серого мира должен быть выход. Они с Маттео и раньше воевали с темными фейри, и было очевидно, что джордайн мало знал о противнике. Это был плохой знак. По мнению девушки, Маттео знал больше, чем забыли боги. Если он не мог справиться с Неблагими, какой шанс был у неё?

С другой стороны, Дамари Эксчелсор знал, как поднять завесу между мирами. Очевидно, заклинание было, и Маттео нашел бы его.

- Дамари, — пробормотала она, внезапно вспомнив, что маг разделяет её заточение. Она с трудом поднялась на ноги, осторожно разминая свои озябшие конечности. Сделав нескольких неуверенных шагов, девушка направилась на поиски предателя.

Долгое время Тзигона брела сквозь кружащийся туман. Наконец, ощущая отвращение и усталость, она пнула ногой гигантскую поганку, наблюдая, как споры взмывают вверх, образуя возмущенное облако. Так она никогда не найдет Дамари. Если она могла одной мыслью призвать иллюзорные существа, то почему бы им не оказаться парой охотничьих гончих?

Эта идея так и не обернулась призывом. Проведя много дней на улице, Тзигона слишком часто вынуждена была сбегать от сторожевых собак, чтобы испытывать к ним привязанность. К тому же, она знала, что призванное существо могло быть опасным и непредсказуемым даже в обычном мире. Она вспомнила соведя, который атаковал её спутников — и яростно отогнала от себя эту мысль. Такие воспоминания здесь могли оказаться смертельными. Вместо этого, девушка представила себе образ искаженного паникой лица Дамари, в тот момент, когда она потащила его следом за собой.

Слабый короткий всхлип заставил её отвлечься от размышлений. Она открыла глаза как раз вовремя, чтобы не споткнуться о мага.

Дамари Эксчелсор лежал, свернувшись, словно новорожденный мышонок. Его редкие волосы пропитались потом, а огромные остекленевшие глаза говорили о непрекращающихся кошмарах. Маг был пойман в ловушку собственным сознанием, мучим собственными деяниями. Тзигона не могла придумать более справедливого наказания.