Андрей Басирин - Тень Аламута

— Это уж слишком, мессир! — возопил он.

— Вы против моего плана?

— Нет, но…

— Прекрасно. Тогда, сир, желаю доброй ночи. Завтра выезжать, а вам ведь еще отдохнуть надо. Позвольте перед расставанием вручить вам тайные инструкции и деньги.

Алексей в бешенстве рванул меч из ножен. Хосе и Летольд повисли у него на плечах. Жослен насмешливо наблюдал за рыцарем. Руки его так и остались скрещены на груди.

— Интересно. Похоже, сир Алексей, вы не желаете победы нашим войскам.

— Мессир!! — простонал румиец. — О, если бы не моя вассальная клятва…

— …то вы бы съели меня с перцем, — докончил граф. — А нос зажали бы пальцами, чтобы вонь не мешала.

— Мерзавец! — Алексей рванулся. Рывок вышел неожиданным, и Хосе, не удержав, отпустил румийца. — Гореть мне в аду, вы…

Договорить не пришлось. Ночь за его спиной изорвалась оранжевым пламенем. Тут уж и Летольд отступил на шаг.

— Что за чертовщина?! — вскричал граф. — Вы стали чудотворцем, Алексей! Идемте же. Посмотрим, что случилось.

Далеко идти не пришлось. Крики доносились из черно-яростной степи, и от криков этих на лбу капелана выступили крупные капли пота.

— Церковь! Церковь горит!

Огненная башня рвалась ввысь. Языки пламени лизали небо — так казалось рыцарям. В свете пламени меркли звезды.

— К оружию! — взревел граф. — На мечи турок! Ах мерзавцы!

Ополоумевшие рыцари заметались, выхватывая клинки. Из суматохи выскочил незнакомый оруженосец, что-то проорал. Речей в реве пламени слышно не было, но граф догадался:

— Не турки? Само загорелось? — И бросился к огненному холму. — Ну так шевелись! В цепь, сучье отребье! Ведра передавай! Живо, живо, живо!

Суматоха, кутерьма — вот стихия Жослена. Миг — и он уж в центре событий: командует, распоряжается:

— Шатры! Шатры защищайте! А ну вместе! На-ва-ались!

Пожар в лагере — страшное бедствие. Прощелкаешь клювом, спать на голой земле придется. Отблески пламени играют на лицах. Шипение пара, ржание перепуганных лошадей. И запах дыма — едкий, тревожный. Как тогда, в Хартабрате. Боже, прошу тебя!..

Больше всех суетился маленький бестолковый диакон, похожий на кудлатого пса. Бороденка его уже тлела, прорехи дымились на сутане, но он не замечал этого.

— Божьим… божьим попущением одним, — бормотал диакон, едва не плача. — Всевышний да простит… во искупление!..

— Эй! — Жослен ухватил его за воротник. — Что ты там бормочешь, старый хрен? Куда храм божий дел? Просношал?

— Он же… в оправдание свое…

— Что?!

Зубы дьяка клацнули.

— Я не сделал никакого преступления! — заголосил он. — Ни против закона Иудейского, ни против храма!

Подоспели другие крестоносцы. Мало-помалу предыстория событий прояснилась.

Глупость человеческая, как известно, не зависит ни от национальности, ни от вероисповедания. Крестоносцы стояли в степи уже порядочно. За это время в хальфе и тростнике, устилающем полы импровизированной церкви, завелись блохи. Дракон правильно рассудил, что воин Христа не может одновременно почесываться и творить молитву, вот только выводы из этого сделал неправильные.

Когда он поджег выметенный тростник, чтобы сжечь его вместе с блохами, вспыхнула сухая трава, окружавшая шатер-храм. Всё церковное имущество, ризы и дароносицы, сгинуло в огне. Хорошо хоть, Господь смилостивился над рыцарями: могло и пол-лагеря выгореть.

В полном молчании крестоносцы разошлись по своим шатрам. Лишь отец Бертран не торопился уйти.

— Скажите, граф, — попросил он. — Именем Всевышнего, рассейте мое недоумение. Зачем вам понадобилось это представление с Алексеем? Он ведь теперь вас ненавидит.

Жослен улыбнулся краешком рта:

— Интересный вопрос, отче… Кого другого я послал бы к дьяволу. Но вам, как духовному лицу, отвечу. Проклятый румиец мне все глаза намозолил. Сам шпион, и морда у него паскудная. Пусть убирается.

— Воистину так, Алексей кичлив. Но приказ…

— Отец! Мне вовсе не нужно, чтобы он исполнил приказ. Я как раз обратного хочу.

И, резко оборвав разговор, Жослен пошел к своему шатру.

— Вы, отче, того… — неловко произнес Анри-Носач, неслышно подошедший сзади. — Не обижайтесь на графа.

— Я не в обиде, отрок. Но не кажется ли тебе, отрок, кхе-кхе!.. что господин твой… кхе-кхе… несколько загадочен?

— Вовсе нет, отец. — Мальчишка почесал затылок. Потом вздохнул, вытер нос и с интересом поглядел на свою ладонь. — Я вот как думаю… Мессиру графу и в самом деле не нужно, чтобы того… это… Ну Алексей приказ выполнил. Князь Антиохийский молод. А румиец того… обижен. Он так сделает, что антиохийцы Жослену войск ни в жисть не дадут. Только Боэмунд — мальчишка. Он же подвигов хочет! Как я, например. Когда Алексей уберется, он сам соберет войска, чтобы того… на Халеб двинуть.