Надежда Попова - Инквизитор. И аз воздам

– … работаешь.

– Да.

Нессель смотрела на него молча еще мгновение – этот взгляд он чувствовал буквально затылком, почти физически – и, молча развернувшись, направилась вслед за Фридрихом.

– Паршивая смерть.

Курт обернулся на голос, встретившись глазами с солдатом, стоящим в нескольких шагах от него, и сухо согласился:

– Да, мерзкая.

– Позорная, – продолжил солдат, подойдя ближе, тоже наблюдая за тем, как двое исполнительских помощников споро управляются с телом, оборачивая его полотном и просмаливая сухую толстую ткань. – Такой бы себе никто не пожелал, да… Мне вот даже почудилось, что он дернулся, когда его под петлю ставили. Вроде как вырваться.

– Не исключено, – отозвался Курт, не отрывая взгляда от происходящего впереди.

– Я вот теперь припоминаю – точно видел, – уверенно сказал солдат. – И вроде как даже что-то такое палачу сказал… Как думаете, майстер инквизитор, просить чего пытался, нет?

– Не исключено, – повторил Курт буднично. – Я в этот момент говорил с Его Высочеством, отвлекся… Не удивлюсь, если однажды услышу об этой казни подробности, которых своими глазами не видел. Слухи… быстро бродят, верно?

– Слухи-то – оно да… Дело такое, – согласился солдат. – Хорохорился-то как, а потом вон перед петлей и сломался, перетрухнул… Неприятно будет его дружкам, если такая молва до них дойдет, майстер инквизитор.

– Да, – согласился он, не отводя взгляда от исполнителя с факелом, ожидающего, пока тело должным образом уложат на дровяной просмоленной кладке. – Им это явно не придется по душе.

– Пойду-ка поспрашиваю, не видел ли кто чего, не слышал ли, – подытожил солдат. – А то ж я далеко стоял, вдруг чего пропустил…

– Хорошая идея, – откликнулся Курт отрешенно и, не обернувшись на Бруно, направился к будущему костру.

К исполнителю он подошел, когда тот уже приблизился к дровяному возвышению; мгновение поколебавшись, Курт забрал факел из его руки и, подступив к кладке, поднес огонь к просмоленному дереву.

Рыжеватые бабочки, словно раздумывая, медленно спорхнули с факела, будто бы нехотя поглотив сначала мелкую щепу, потом хворост, неспешно переползли на дрова – и вдруг разом разметались, разбегаясь в стороны, широкими клочьями вытягиваясь вверх в облачках смоляного дыма; Курт обошел возвышение, воспламеняя дровяную кладку со всех сторон, и, замкнув круг, отступил на шаг назад.

Огонь все креп, становясь гуще и выше, теряя желтизну и все больше алея. Курт помедлил, глядя на факел в своей руке, потом бросил его на обернутое полотном тело и, сделав еще три шага назад, остановился, не отрывая взгляда от пламени, ощущая жар на лице и чувствуя, как все ярче проступает в воздухе этот знакомый, ставший за годы службы таким привычным, запах.

– Теперь – всё? – тихо спросил Бруно за спиной, и он кивнул, так же негромко отозвавшись:

– Да. Теперь всё.

– Ну, тут так ничего, – снисходительно отметила Альта.

Курт и Бруно с усмешкой переглянулись, а Нессель тяжело вздохнула, оглядывая сад при академии святого Макария, – ей здесь явно было неуютно.

– Ты же сама понимаешь… – начал Курт тихо, и ведьма отмахнулась, поморщившись:

– Да, да, мы говорили об этом тысячу раз. Не надо. Я знаю. Надеюсь, я привыкну… Ко всему.

– Не понял.

– В лагере я впервые пожалела о том, что сумела избавить человека от страданий, а так не должно быть, я целительница, я не должна о таком жалеть, – чуть слышно выговорила Нессель, и он нахмурился:

– Это ты про зелье для Каспара? Да Бог с тобой, он хотел убить твою дочь. Он малефик, убийца, преступник, вспомни Бамберг. Жалеть о том, что он так легко отделался, – нормально.

– Да, – так же негромко согласилась Нессель. – И все же к такому… мне придется привыкать. Но я привыкну. И Альта привыкнет.

– Меня тут долго будут прятать? – спросила та, приподнявшись на цыпочки, чтобы увидеть стену корпуса за деревьями. – Здесь же одни мальчишки, да?

– Здесь – да, – подтвердил Бруно. – Но тебя будут не только прятать, тебя здесь будут учить.

– Чему?

– Всякому. Например, читать. Знаешь, какие здесь книжки есть? – святой отец наигранно закатил глаза с видом ребенка, увидевшего гору сладостей: – У-у, тут такое… По твоей части тоже, ага. Всякие хитрые ведьминские штучки, например, о которых не каждый знает…

– А драться меня научат?

– В этом даже не сомневайся, – хмыкнул Курт и запнулся, увидев, как болезненно поджала губы Нессель; смириться с мыслью о том, что «хитрые ведьминские штучки» и умение вовремя ударить теперь будут основными хранителями безопасности ее дочери, она до сих пор могла с трудом. – Научат обязательно. Будешь хорошо заниматься – и кого угодно сможешь побить. Например, вот жаль, ты не видела, как я завалил Каспара…