Сергей Болотников - Город призраков

— Да ты-то откуда знаешь?

— Он дело говорит, — поддержал Дивера Степан, — манок это. В пещерах их знаешь сколько?

— Ну, в пещерах! Там уж сто лет всякая гнусь водится. Еще, небось, когда монастырь тут был, она на шахтеров нападала.

— Я тоже слышал, — сказал Мартиков, — плачет ребенок. Лет пять ему, не больше. Никто не слышал?

— Мы в ту ночь ничего не слушали, все на тебя косились, — произнес Белоспицын.

— Так луна ж была!

— А что луна? Я уже Диверу хотел кричать, чтобы он веревки тащил, — сказал Степан, — а Василий еще бред нес, мол — одолел тебя твой монстр.

Мартиков вздохнул, устремил взгляд в пол. Сегодня он сидел в отдалении от остальных, в самом углу. Если бы не кошмарная внешность, он выглядел бы тяжело больным.

— Дай бог, следующую ночь не повторится, — произнес он, — луна на спад идет. Теперь еще месяц.

— Управимся, — произнес Дивер, хотя никто не знал, с чем и каким образом будет управляться.

— Этих, с ножами, никто не видел? — спросил Владислав, помолчав.

Народ покачал головами. Белоспицын робко заметил:

— Затихли. Может, Изошли все?

— Вряд ли... А я еще видел сегодня пса! Живого, настоящего пса, избитого только очень. Сколько недель с расстрела прошло, ни одной псины — даже домашние подевались куда-то!

— Ясно... — сказал Дивер. — Василий, нам бы печурку достать, ну, буржуйку! Холодает.

— Сегодня с утра снегом пахло. Я думал — все, будет снег, — Мельников глянул в окно, на серые свинцовые тучи, что стремились прижаться в остывшей земле. — А буржуйку достанем. У Жорика в лежке буржуйка была, если не утащили. А это вряд ли, Жорик все еще там лежит, охраняет.

— С кормежкой проблем не будет, — сказал Дивер, — я договорился с одним из магазинов. Они теперь заказы по договоренности выполняют. Денег не берут, только золото и драгоценности.

— А ты что? — спросил Влад, на которого взвалили тяжкую обязанность мозгового центра.

— Ну, я им подкинул. У меня в загашнике кое-что было. Кроме того, орлы эти ихние, из охраны, налетели на ближнюю военную часть. Говорят, нет там никого. Набрали сухпаек армейский да пошли. И я у них часть скупил. Так что не помрем.

И вправду, не померли, и даже несъедобный для всех, кроме Васька, сухпаек еще не употребили, оставив его в качестве НЗ.

Еще два дня спустя после первой результативной разведки наконец-то обнаружили вероятное место гнездования черной иномарки. Как и предполагалось, чаще всего «сааб» ошивался подле заброшенного завода и регулярно бывал внутри периметра.

Никто и не удивился, узнав, что там он трется в основном за стенами древнего монастыря. Здесь, склонный к показному мистицизму, Влад процитировал строки одного автора из жанра «horror» насчет мест, которым свойственно притягивать к себе всякое зло, после чего их посиделки стали напоминать полуночный разговор детишек младшей группы в пионерлагере.

В пустеющем городе с пугающей быстротой развивалась новая система терминов, которой пользовались абсолютно все, независимо от уровня образования и социальных различий и понимали друг друга с полуслова. Самым модным словечком стал пресловутый «Исход», у которого имелось сразу несколько значений. Эдакий совмещенный в одном слове апокалипсис, судьба и рок. Под ним подразумевалась как недалекая всеобщая гибель, так и банальная бытовая смерть. Теперь говорили не умер — Изошел.

Счастливых людей, идущих прочь с тяжелой поклажей, называли беженцами, хотя некоторые острые на язык горожане дали им кличку «чумные», которая вполне соответствовала действительности — народ шарахался от этих переселенцев, как от пораженных черным мором. Синонимом богатства, солидности и вообще «крутизны» стало словечко «курьер», и виноваты в этом были сами курьеры, которые с посланиями от своих богатых, держащихся тесной группкой со слугами и охраной господ катались из одного конца города в другой. Простой народ, борющийся за выживание, глядел на их дорогие машины и делал соответствующие выводы. Выражение «живешь, как курьер» стало синонимом красивой жизни.

Еще через два дня стало ясно, что визиты «сааба» отличаются регулярностью. Очередная разведка группой из трех человек — Мельников, Дивер, Степан — выявила еще кое-что. А именно: вероятное место прибытия «чумных». Они шли на территорию завода и никогда не возвращались. Как раз во время этого похода группу чуть не застукали. Сначала из-за ворот выбежал человек, одетый в простую домотканую рубаху. Рот его был разинут в немом крике, глаза вытаращены — и разум в них не угадывался. Не успел беглец добежать до ближайшего перекрестка, как несколько метких выстрелов отправили его в Исход. Стреляли с территории завода, а после появились и сами стрелки — несколько вооруженных людей, облаченных в подобие грубых свитеров без рукавов. Двое из пришедших подхватили беженца за ноги и потащили обратно на завод. А третий повернулся и стал внимательно оглядывать тонущую в дождливых сумерках улицу. Казалось, он углядел замершую в густой тени группу, но в этот момент с воем подкатил черный «сааб», и стрелок поспешно удалился внутрь периметра, пару раз панически обернувшись на демоническое авто. Больше за ворота никто не выбегал, так что беглеца во власянице можно было считать исключением.