Сесилия Дарт-Торнтон - Заклятие немоты

Лишь когда зубы Имриен принялись выбивать мелкую дробь, девушка опомнилась и почувствовала, что совсем закоченела. Кованые сундуки у стен были до отказа набиты чудесной одеждой. Искательница сокровищ выбрала первое, что подошло ей по размеру — теплую блузку из легкой, словно пух, сероватой ткани. И тут Имриен стало жутко: вход в пещеру пропал! Девушка начала метаться, но потом взяла себя в руки. Просто она слишком далеко ушла — вон она, арка, еле виднеется. Зато во время поисков взгляд Имриен наткнулся на двойные двери высотой футов в шесть.

Что там, за ними? Девушка приблизилась и легонько подтолкнула створки. Двери без усилия распахнулись наружу, словно только этого и ждали.

Следующие чертоги оказались еще просторней. Никаких факелов в мире не хватило бы для того, чтоб осветить их своды, что терялись в вышине. Все богатства первой залы померкли в глазах Имриен, когда она увидела необычайное сокровище, достойное пера королевских бардов. Нет, в это просто нельзя поверить! На высоком, хитро устроенном помосте, сияя ровным белоснежным пламенем, стояла сказка, легенда, греза!..

Настоящая трехмачтовая бригантина, с парусами, с полной оснасткой; не просто корабль, а птица мечты — белая лебедь, готовая полететь над волнами быстрее ветра.

Ее перышки самой изысканной работы были вырезаны из крепкого дерева и покрыты белой эмалью. Все детали оснастки, которые на любом другом судне сверкали бы начищенной медью, здесь отливали чистейшим, без единого пятнышка, серебром. Паруса казались снежными сугробами, повисшими на реях. Безукоризненную белизну подчеркивали миндалевидные глаза птицы из солнечно-зеленого нефрита и восковица над клювом, выложенная кровавыми рубинами.

Рядом с этой королевой морских просторов Имриен почувствовала себя маленькой, как детская игрушка. Охваченная трепетом, она обошла бригантину кругом, любуясь стройными, обтекаемыми линиями киля, и наконец заметила, что глаза лебедя устремлены на вторую пару дверей. Что же дальше? Девушка тихонько тронула створки — те поддались так же свободно, как и первые. Только открылись они вовнутрь.

Пещеру залил слепящий огонь. Страшный великан с ревом занес над головой копье, чтобы прикончить незваную гостью.

В глухом лесу, за сотни миль от человеческого жилья, там, где раскидистые горчичные деревья роняли длинные листья на прибрежную поляну, стоял высокий резной трон. Благородную древесину, напоминающую редкий багряный махагон, покрывали инкрустации из красного золота, рубинов и сияющих розовых кристаллов. Ножки кресла обвивал узор из листьев, растущих, как казалось, прямо из упругого зеленого дерна; на боках, поручнях и треугольной спинке пышным цветом рдели маки.

Напротив возвышался другой трон, из беленого перламутрового дерева. Он во всем походил на первый, разве что бриллианты на изумрудной эмали складывались в узор из переплетенных лилий.

Меж королевских кресел подобострастно пригнулся к траве столик на коротких ножках. Его полированную ореховую поверхность украшали васильки из серебра и аметистов, хотя разглядеть их было бы трудно под роскошной посудой. Серебряные блюда, чаши из цельного хрусталя, дорогие потиры, увитые изумрудным виноградом, в изобилии переполняли уже не поддельные, а самые настоящие спелые плоды. В золотых кубках искрились соки, как и в перевернутом боевом шлеме, небрежно оставленном у корней дерева, рядом со сверкающим мечом, рукоять которого оплетали серебристые листья.

Поляну усеивали сокровища, рассыпанные из многочисленных шкатулок и ларцов, каждый из которых сам по себе являлся чудом искусства. Картины на их крышках и стенках играли всеми оттенками меди, красного и желтого золота; некоторые были вырезаны по серебру и залиты прозрачной эмалью; прочие же составлялись из изысканных сочетаний янтаря, жемчуга, слоновой кости, кожи, рога, самоцветов и глазури.

В папоротниках блестело жгучее золото и вспыхивало серебро, словно листья, оброненные неведомыми деревьями: то были монеты, что пригоршнями разбросал Сианад в порыве чисто детской радости.

Сам рыжий великан восседал сейчас на маковом троне, разговаривая с Имриен, которой, как нетрудно догадаться, принадлежало кресло с лилиями. Эрт опустошил серебряный чеканный кубок и бросил его на траву. Руки Сианада затанцевали в воздухе, сопровождая каждое слово подобающим знаком.

— Мы с тобой (он указал на себя и на нее) богаты, как (указательные пальцы развернулись в противоположные стороны, затем соединились, правая ладонь взлетела вверх и сжалась в кулак) все (правая рука описала широкую петлю) грязные (суставы пальцев зашевелились под подбородком) двурушные (указательный палец прижался к подбородку) жирные свиньи (большой и мизинец неуклюже «зашагали» по перевернутой ладони правой руки, пальцы которой затем согнулись и опять поднялись к подбородку), эти торговцы из Луиндорна (руна «Л» и имитация пересчитывания денег), вместе взятые (кулаки описали над землей круг по часовой стрелке)!