Сесилия Дарт-Торнтон - Заклятие немоты

С тех пор как вся прежняя жизнь найденыша бесследно стерлась из памяти, в душе появилось щемящее чувство потери, ни на секунду не покидающее его. В те дни, когда он был не слишком измотан, чтобы вообще думать, юноша размышлял о том существе, которое смотрело на мир его глазами и пользовалось его ушами, чтобы слушать. Порой он пытался вообразить своих родителей: какие они и где они сейчас, и был ли он в самом деле брошен из-за собственного уродства и немоты. Однажды Бранд Бринкворт поведал о сказочном принце: принц попросил у мага идеальную жену, и тот сотворил ее из весенних цветов. После этой Истории слуги принялись насмехаться над происхождением друг друга, предполагая, что созданы они из сорняков, навоза и тому подобной дряни. А у найденыша мурашки пробежали по спине: ему вдруг подумалось, что такое кошмарное существо, как он, не могло быть рождено от людей, что он восстал из темной бездны или был сотворен душевнобольным волшебником в минуту полного бреда.

Юноша часто пытался выведать у Гретхет тайну своего происхождения. Та делала вид, будто не понимает вопросов, и нетерпеливо отмахивалась. Одно лишь он знал наверняка — он заключен в неприступной Башне Исс, где люди чересчур горды, чтобы явно демонстрировать радость, горе, восторг или страх, где под железной маской равнодушия бурно клокочут тайные страсти.

Одиночество было единственным товарищем найденыша. От издевок и тумаков страдали и душа, и тело. Однако всегда находилось что-то, что помогало переносить тяготы жизни: монотонное пение ветра, завывающего в зубцах каменных стен; дни, когда мир вокруг Башни покрывался пеленой тумана, а сама она превращалась в сказочный остров среди облаков; дождливые ночи, когда было слышно, как барабанят капли по внешним стенам Башни; песни птиц на заре во время утреннего бриза; кваканье болотных лягушек, от которого, как утверждал хранитель погреба, улучшалось качество бочоночных вин; соленый морской ветер странствий; зеленоватый свет Великой Южной Звезды, что сияла в ночном небе совсем низко над окоемом; теплые, дружелюбные прикосновения козлят, собак, обезьянок; мечтательно-мудрые взгляды эотавров; Летучие корабли в небесах — и, конечно, Истории, подслушанные на кухне.

Истории помогали отличать один день от другого и давали возможность совершать удивительные путешествия. Они служили единственным окном в Айю — Внешний Мир, что открывался сразу за границами владений Башни.

И еще найденыш думал, сбежит ли он когда-нибудь отсюда или этому месту суждено стать его могилой.

В тейнемисе, месяце Огня, в Башне только и разговоров было, что о готовящейся свадебной церемонии. Леди Персефона, дочь лорда Вальтасуса и леди Артемизии, готовилась выйти замуж за юного наследника Пятого Дома; церемонию назначили на сорок второй день после летнего Солнцестояния. Поговаривали, что свадебный торт будет украшен фигурками из настоящего сахара, который доставят на кораблях с Тенагайнских островов, и что кондитер прибудет не откуда-нибудь, а из самого королевского города Каэрмелора, специально для этой оказии.

По случаю готовящегося торжества на слуг взвалили тяжкое бремя внеурочной работы. В ответ на их жалобы Бранд Бринкворт рассказал однажды вечером забавную Историю об одной весьма добродетельной и удачливой крестьянке. Как-то раз эта женщина проснулась и увидела, что вся работа уже сделана за нее: коровы подоены, куры накормлены, масло сбито, дом вычищен сверху донизу, огонь весело горит в печи, а на нем булькает горшок с кашей.

Так продолжалось какое-то время. Но потом крестьянку стало разбирать любопытство: кто же помогает ей, у кого такое доброе сердце? И вот однажды ночью она встает с постели и тихонько приоткрывает дверь. Вообразите себе ее удивление, когда она увидела, что по всему дому снуют крохотные гномики в зеленых колпачках: подметают, убирают… в общем, наводят лоск. Добрая женщина заметила, что одежка на гномиках довольно простая и потрепанная. Прямо с утра крестьянка принялась шить и трудилась не покладая рук всю неделю, пока не приготовила кучу малюсеньких нарядных обновок. Вечером она развесила их в кухне, а ночью снова поднялась с постели и приоткрыла дверь спальни. Гномики были в восторге от подарков: сразу же надели их, начали прыгать, плясать и веселиться. Но вдруг все как один с громким вскриком исчезли. И добрая крестьянка никогда их больше не видела.

— Вот безмозглая баба! — воскликнула судомойка. — Любому дурню известно, что явные на дух не выносят благодарности за свои добрые дела. Для них подарок или похвала — самое настоящее оскорбление!